Генеагенезис Шеманаевых: Приложение 1-5 Историко-культурный и краеведческий сайт «Бежецкий край»

«Генеагенезис Шеманаевых»

Приложение 1

Примечания к Главе 5

Примечание 1

«У Татьяны Васильевны была довольно большая изба с одними летними рамами с большой печкой и бедной обстановкой».

Деревня Любини расположена на берегу реки Осень. Осень в 7 км. южнее впадает в Мологу возле большого села Еськи. Восточнее, по прямой в 5 км от Любиней расположено Село Чижово, а западнее в 5 км. – деревня Хутор Приют.

Мне пришлось побывать в этом районе зимой 1942–43 гг. Вот как записано об этом в моем дневнике.

«За продуктами приходилось иногда ходить в деревню к родственникам, меняя за них какие-то товары из города. Договаривалась об этом всегда тетя Маня.

А ходили мы. Первый раз я ходил с Вовой.

Запомнилось, что мы везли из города какие-то вещи (видимо, швейную машинку и еще что-то) на санках для родственников в деревню с названием Хутор Дьяконов Приют, что-то около 30 км. от Бежецка. Примерно на половине дороги началась метель. На дороге сразу образовались заносы, через которые санки приходилось протаскивать с большим усилием, а они всё норовили уйти по косым заносам в канаву. А через некоторое время дорога вообще стала исчезать, и стало смеркаться. Не помню, по каким мы признакам вышли к маленькой деревеньке (вероятно, это были Любини), но здесь нам сказали, что до Хутора осталось всего три километра и объяснили каких ориентиров держаться. За этой деревенькой начиналась лесная дорога, которая заметалась меньше чем в поле. Пришли мы на Хутор уже в полной темноте. Нужный нам дом на Хуторе мы нашли быстро. Хозяева встретили нас очень радушно. Раздели, дали сухую одежду и валенки, усадили за стол. Из русской печки был вытащен большой чугун со щами из кислой капусты с бараниной и прожаренной перловкой. Для нас это было какое-то чудо. Аромат невообразимого царского лакомства. С тех пор я не помню, чтобы когда-то ел подобную вкуснятину и с таким аппетитом. Наелись мы хорошо и после еды отправились на полати спать. Спали, как говорится, мертвым сном. А утром повторился завтрак из тех же щей и нагруженные продуктами мы отправились в обратную дорогу. Обратная дорога была легче. Вес санок был поменьше, да и погода была хорошей».

В дневнике не упоминается деревня Любини и речка Осень, хотя мы через нее проходили. Видимо, я в то время не знал, что это родина бабушки Кати или забыл об этом, когда писал дневник.

Ах, речка Осень!

В белой пене цветущих лилий

Мы, бывает, годами носим

Твои зори, что нас будили.

И когда на крутом откосе

Загораются гроздья рябин,

Понимаю я, речка Осень,

Что влюбился в тебя не один.

Потому что в цветущем мае,

Когда мир захлебнулся весной,

Чью-то грусть на себя принимаешь

И неслышно смываешь волной.

Чтоб сегодня, сентябрьским вечером,

Заглянуть невзначай в глаза

И, очищенную и просвеченную,

Эту грусть возвратить назад.

Нет, я в жизни своей не беженец,

Только, что от тебя скрывать:

С каждым годом дальше от Бежецка

Мне приходиться проживать.

И однажды дела забросив,

Подождут они – не беда,

Я скажу тебе:

Речка Осень!

Забери мою грусть навсегда.

Анатолий Скворцов.

Примечание 2

При прочтении названия уездов, где поработал Александр Дмитриевич, у меня каждый раз возникал вопрос, как узнать в каких церквях он трудился конкретно и какие живописные работы выполнял в них. К сожалению, при поиске материалов в Интернете такой информации об Александре Дмитриевиче не обнаружил. Однако, направления поиска не исчерпаны. Следующим шагом может быть изучение епархиальных журналов Тверской губернии, в которых возможны упоминания о проводимых в церквях работах по договорам с живописцами.

На снимке запечатлен Александр Дмитриевич Шеманаев, когда он работал в Петербурге и занимался писанием икон на продажу, видимо, в мастерской Пешехонова Василия Макаровича. На обратной стороне фотографии просматривается и легко прочитывается текст, написанный рукой Александра Дмитриевича. Слова в конце имеют букву «ъ» «Александр Дмитриевич Шеманаев 1870 г. 22-х лет. Снят в Петербурге».

Информации о поставщике двора Его Императорского величества Пошехонове Василии Макаровиче в Интернете оказалось достаточно много. Но только в одной из них имя Пошехонова В.М. может быть связано с именем Шеманаева А.Д., поскольку совпадают время и место, указанные в «Генеагенезисе Шеманаевых» с ниже приведенными документами.

На сайте «Дизайн и Строительство» помещена статья ведущего специалиста КГИОП Семеновой Г.В. «Храм Святой Равноапостольной Марии Магдалины», в которой есть следующие строки: «Закладка приходской церкви Святой Равноапостольной Марии Магдалины в селе Павловском состоялась весной 1781 г. на месте пашен крестьян ингерманландской деревни Сеппеля. Строительство вчерне завершилось к осени 1782 г., отделку выполнили в1784 г. Церковь строилась по проекту архитектора Джакомо Кваренги, приглашенным Екатериной Второй».

«Передача церкви из ведения Петербургской епархии в придворное ведомство в 1861 году позволила улучшить финансирование ремонтных работ и содержания здания.

Двора Его Величества иконописец Василий Пошехонов 15 апреля 1876 года заключил договор на ремонт живописи в церкви Св. Марии Магдалины в Павловске. Информации о выполнении работ в архивных документах нет, но их перечень интересен тем, что впервые упомянуты существовавшие в 1876 году сюжеты живописных композиций интерьера. Требовалось «возобновить» в алтаре Саваофа с небесными силами, под сенью – херувимов, в куполе – четырех евангелистов и шесть изображений святых масляной краской, по куполу и карнизам сделать живопись в итальянском стиле клеевыми красками».

И далее: «Осенью 2002 года в интерьере реставрирована живопись с изображением Саваофа с ангелами на своде апсиды. В соответствии с заданием и согласованной методикой, по сведениям отдела ДПИ, здесь проведен весь комплекс консервационных и реставрационных мероприятий.

Живописный слой укреплен традиционными методами, для укрепления и восполнения плохо держащейся штукатурки использован новый сертифицированный материал (известковый раствор для заполняющего оштукатуривания кирпичной кладки).

Овальные композиции с изображением четырех евангелистов в софитах крестового свода и образа в софитах поперечных подпружных арок раскрыты, но не реставрированы».

Из приведенных выдержек видно, что первая реставрация живописи производилась примерно через 93 года после ее создания, а вторая примерно через 124 года после первой реставрации.

02.12.2006 г. я побывал в Павловске. Посетил церковь Святой Равноапостольной Марии Магдалины, впечатление потрясающее. Будто побывал на встрече с Александром Дмитриевичем. Все время пока там был, куда бы ни глядел, взгляд постоянно возвращался к Саваофу, написанному на своде в облаках с небесными силами, и не покидала мысль: «А ведь мой дед был здесь, и его рука с кистью возобновляла эту прекрасную живопись к новой жизни при первой реставрации».

После коротких переговоров со служительницей в церкви, она принесла мне копию выписки из дела № 16762, фонд 493, опись 3, лист 5, 1876 года Центрального Государственного Исторического Архива Ленинграда.

Выписка № 38
Примерное исчисление на переделку внутри церкви
Святой Марии Магдалины в г. Павловске

Столярная работа.

Вверху с 2-х сторон полуцирк. рамы летн. и зимн. с вклад. короб. с камен. и штукатурными раб. и остеклением – 210 р.

Кровельные – исправить местами крышу – 25 р.

Штукатурные – оскоблить и притереть потолки и карнизы, местами починить штукатурку на потолке и стенах – 75 р.

Малярные – окрасить масляной краской стены и колонны и на хорах балюстрад и пол. Окрасить с разделкою под дуб двери, окна, и тамбур и выручку масляной краской с покрытием лаком. Окрасить у плащаницы и 3-х памятников жел. решетку и др. – 300 р.

Живописная с материалом – Возобновить в алтаре Саваофа с небесными силами, под сенью возобновить херувимов, в куполе 4-х евангелистов и 6-ти изображений святых масляной краской, по куполу и карнизам сделать живопись в Итальянском стиле клеевыми красками – 600 р.

Позолота с материалом – В алтаре, сень, колонны и карнизы вновь вызолотить. Иконостас с церковными вратами с пробелкоюкиоты, рамы, кресты и др. – 1300 р.

Итого за работу с материалами – 3012 р.

Архитектор И. Потолов. 11 марта 1876 г.

Лист 8. Договор на все эти работы подписал Двора Его Величества иконописец Василий Пошехонов, своими раб. людьми и инструмент.

Апреля 15 дня 1876 г.

Из последних строк документа явствует, что договор содержит не менее 8 листов и хорошо бы посмотреть подлинник этого документа в Центральном Государственном Историческом архиве. (Закрыт до мая 2008 года из-за переезда).

Как судьба свела Александра Дмитриевича с Василием Макаровичем Пошехоновым нам не известно, не исключено, что они познакомились еще в Бежецке.

Сообщим здесь кратко те сведения, которые удалось собрать о Пошехоновых.

Альманах «Религиозный Петербург», 2004 г. Статьи научного сотрудника Русского музея Сосновцевой Ирины Владимировны. На странице 503 Сосновцева И.В. пишет: «Представители этого большого семейства тверских старообрядцев приступили к завоеванию Петербурга в начале XIX века».

Осенью 1812 года Самсон Федорович Пошехонов и его жена Парасковия находились в столице, откуда слали своим детям в Тверскую губернию под Бежецк в село Есько^*1) письма с описанием тревог и приготовлений столичных жителей к возможному нападению наполеоновских армий.

В одном из писем Самсон Федорович благодарит детей за присылку шкатулки с красками, которая «получена исправно». Очевидно, что семейство еще не перебралось в Петербург окончательно, но его глава живет здесь уже довольно долго и имеет достаточно заказов.

В 20-е годы в Петербурге прочно обосновался с многочисленной семьей сын Самсона и Прасковии, знаменитый в середине столетия Макар Самсонович Пошехонов, при котором мастерская приобрела свою широкую известность. Сыновья Макара (Василий, Николай, Федор и Алексей) тоже были искусными иконописцами.

С 30-х годов XIX века жилище и мастерская Пошехоновых располагалась в Петербурге по адресу: «на Лиговском канале напротив Кузнечного переулка, в доме Галченкова, № 73». Известность Пошехоновых и слава их как иконописцев была так велика, что церковные иерархи, как правило, прощали им их приверженность «старой вере» и мастерская постоянно имела большие заказы, как от старообрядческих общин, так и от православных храмов и монастырей.

До сих пор никто не пытался составить хотя бы приблизительное представление о размахе деятельности этого иконописного предприятия. Между тем пошехоновская мастерская исполнила около 15 церковных иконостасов только для храмов Петербурга; на острове Валаам пошехоновские мастера создали иконостасы для Никольской, Всесвятской, Свято-островской церквей и церкви Иоанна Предтечи.

Кроме того, иконостасы Пешехоновых были в храмах Петербургской, Тверской, Саратовской и многих других епархий. Наивысшим свидетельством их славы стал, по-видимому, заказ на восстановление древних фресковых росписей Софийского собора в Киеве. Одним из инициаторов приглашения Макара Самсоновича Пешехонова в Киев был художник-археолог, академик церковной живописи Ф.Г. Солнцев.

Мастерская приступила к этому ответственейшему делу в 1840-е годы, а в 1850 году была отстранена от него. Престижный контракт был разорван и, скорее всего, по причинам далеким от забот о сохранении древней живописи Киевской Софии.* ²⁾

*1)На современной карте Бежецкого уезда села с названием Есько нет, но есть село Еськи. Необходимо отметить одну деталь, обнаруженную мною при прочтении академического труда «Свод памятников архитектуры и монументального искусства России. Тверская область. Часть 2». В описании Церкви Богоявления в селе Еськи есть такие строки: «В храме сохранились уникальные клеевые росписи 1843–1844 гг. в стиле классицизма. Сходство иконографии, стиля декора и техники живописи с росписями в некоторых других церквях Бежецкого района (Сукромны, Градницы, Константиново) позволяет предположить работу в данном районе одной художественной артели». Несколько фотографий этих росписей передала мне уроженка села Еськи Антимонова Маргарита Владимировна. 2 из них помещены здесь, остальные в моем фотоальбоме.

Напрашивается предположение, что это могла быть артель семейства Пошехоновых, проживавших в селе Еськи в начале 19 века.

Сосновцева И.В. пишет: «Архивные документы свидетельствуют, что в Петербурге первых десятилетий его истории можно было обучаться не только иконописанию, сюда приезжали иконописцы из разных городов, чтобы получить «свидетельство» своего мастерства, как некогда иконники получали его у ведущих мастеров Кремлевской Оружейной палаты».

«В пошехоновской мастерской работали маслом. Состав ее мастеров менялся и расширялся, так как большие заказы на многорядные иконостасы невозможно было исполнять только силами одного семейства.

Показательно, что в Палехе в течение более 50 лет сохранялась память о том, как Василий Пошехонов приезжал выбирать и подряжать на работу мастеров-иконописцев, а в палехском храме-музее до сих пор хранятся образа, исполненные, работавшими в Петербурге у Пошехоновых, иконниками-палешанами.

Все воспоминания, собранные в Палехе и записанные А.В. Бакушинским, находят свое подтверждение в архивных документах: у Пошехоновых действительно работали тверичи, костромичи, палешане и новгородцы».

Исходя из этих фактов можно предположить, что знакомство Шманаева Дмитрия Петровича и Александра Дмитриевича с живописцами Пошехоновыми произошло в самом Бежецке или при выполнении живописных работ в храмах Бежецкого уезда.

Не исключено, что поездка Александра Дмитриевича в Петербург была предпринята также для приобретения «свидетельства» мастерства и, следовательно, возможности получения заказов на работы более высокого уровня сложности.

При анализе различных документов о работе Пошехоновых, с учетом воспоминаний В.М. Максимова, становится понятным, что большинство конкретных работ В.М. Пошехонова – это иконописные работы и, видимо, выполнялось они главным образом мастерами и учениками иконописной мастерской.

В то же время, в материале о живописных работах в Казанской церкви купца М.А. Тюфилина (Чистополь) упомянуто, что живописные работы в церкви выполнялись художником Померанцевым, а иконы Пошехоновым.

Исходя из этого, можно с большой достоверностью говорить, что при реставрационных работах в церкви Равноапостольной Марии Магдалины в Павловске реставрацию живописи выполняла артель с участием в ней Александра Дмитриевича Шманаева, которому в 1876 году было 28 лет, а Пошехонову В.М. было уже 60.

Маловероятно, что пожилой иконописец, хозяин царской иконописной мастерской работал под куполом на лесах, восстанавливая живопись на сфере и стенах. Александр Дмитриевич имел опыт такой работы в Бежецком уезде.

*2). Лесков Н.С. Очерк. «Мелочи архиерейской жизни».

Николай Семенович Лесков в очерке «Мелочи архиерейской жизни» коснулся темы реставрации Киевского Софийского собора, где упоминает фамилию иконописца Пешехонова. Чтобы не отсылать читателя к этому материалу, поиск которого затруднен по причине опубликования его только в 6^-и томном издании, решил перепечатать этот текст в это примечание.

«То, что я ниже буду рассказывать, известно мне со слов моего умершего друга, художника Петербургской академии художеств, Ивана Васильевича Гудовского, которого, вероятно, еще очень многие не забыли в Киеве. Он был хороший мастер своего дела и очень добрый, честный и прямой, правдивый человек, которого каждому слову можно было смело и несомненно верить.

И.В. Гудовский – сын казака из города Пирятина. Он еще в отрочестве своем был привезен в Киево-Печерскую лавру и, во внимание к замеченным в нем художественным наклонностям, отдан для научения живописи в лаврскую иконописную мастерскую.

Мастерскою этою (пришедшею при митрополите Арсении в совершенный упадок) тогда заведовал иеромонах Иринарх, художественные способности которого многих не удовлетворяли. Иринарху ставили в вину, что «кисть его над смертными играла»; он имел удивительное несчастие всех писать «на одно лицо».

И на самом деле, отец Иринарх был не очень большой искусник, но человек очень рачительный и очень полезный. Он оставил в лавре множество памятников своего удивительного мастерства «писать всех на одно лицо».

Замечательнейшие из произведений этого рода представляютиконо-портреты святых, почивающих в ближних и дальних пещерах, размещенные над их гробницами.

Во всех этих лицах отцом Иринархом соблюдено удивительное «сходство на одно лицо», даже мужчины и женщины у него все схожи между собою, и не только общим выражением, – что еще кое-как возможно было бы однородностью одушевлявшего их религиозного настроения, но все они схожи отдельными чертами, что уже может быть объяснено только феноменальною своеобразностью благочестивой кисти отца Иринарха, которая давала всему теплый колорит родства святости.

Митрополит Филарет Амфитеатров считал иеромонаха Иринарха хорошим мастером по иконописанию, и едва ли митрополит не был правее многих заезжих знатоков, смущавшихся тем, что у отца Иринарха «все шло на одно лицо».

У него, зато, не было неприятной головастости академика Солнцева*) (который не избежал своего порока даже в изданном теперь М.О. Вольфом дорогом и изящном «Молитвослове»), и не было сухой вытянутости фигур Пешехонова**).

Пешехонов, по моему мнению, гораздо стильнее господина Солнцева, но он всегда «клонил к двоеперстию» в «благословляющих ручках», что, как известно, в православии терпимо быть не может.

Этим Пешехонов навлек на себя такое подозрение митрополита Филарета, что считался одно время неблагонадежным, а при реставрациях даже и «опасным».***

Особенно это усилилось с того случая, как Пешехонов в одной из стенописных картин собора вздумал открыть контуры двуперстного сложения и, доверяясь старинным очертаниям, прописал было ручки по этим абрисам.

Но, к счастью для киевских святынь, Пешехонов не укрылся с этим от внимания досужих людей, которые довели о том до ведома митрополита, и дело было поправлено: антикварные вольности Пешехонова были отстранены, и святые отцы древнего собора сложили свои ручки троеперстно.

С отцом Иринархом не могло быть никаких беспокойств подобного рода: умея писать «всех на одно лицо», он еще аккуратнее всем давал одинаковые ручки, с верным троеперстием. Да и вообще он писал в иконном роде довольно приятно, строгоньким, но довольно округлым монастырским рисунком, в мягких тонах и нежными лассировками, что, бесспорно, приличествует иконописному роду живописи и очень нравилось митрополиту Филарету» ****.

*) «Академик Солнцев Ф.Г. (1801–1892) – археолог, живописец, портретист».

**) «Пешехонов Иван – живописец 1850–1870-х годов». Лесков в примечаниях указывает почему-то только Ивана Григорьевича Пешехонова сына Григория Алексеевича, но не упоминает пятерых Пешехоновых из других семей.

***) Нужно отметить, что Православный собор 1917 года снял все гонения на старообрядцев, в том числе и обязательное сложение перстов в троеперстие при осенении себя крестным знаменьем.

****) «Филарет киевский любил иконописное дело и считал себя в нем сведующим. Он смело вмешивался в работы по реставрации стенописи киевских соборов, пока (как рассказывали за достоверное) не получил, чувствительные для него, неприятности от покойного государя Николая Павловича, желавшего правильной реставрации Софийского собора Ярослава». (Примечание Лескова. Том 6, стр.511).

«Когда возобновляли (реставрировали) великую церковь Киево-Печерской лавры, местные художники закрыли старинные фрески новою живописью масляными красками.

Это считалось и тогда преступлением, а потому была назначена комиссия, и синод поставил митрополиту Филарету сделать выговор. Государь написал на докладе: «Оставить старика в покое; мы и так ему насолили».

В первый за тем приезд государя в лавру митрополит Филарет после обычного молебствия, указав на группу чернецов, сказал: « Вот ваше величество, художники, расписывавшие храм». «Кто их учил?» – спросил государь.

– Матерь Божия, – отвечал простодушно владыка.

– А! в таком случае и говорить нечего, – заметил император.

Судя по времени, к которому относится этот рассказ, нельзя сомневаться, что в числе художников, получивших непосредственные уроки от Матери Божией, был представлен и знаменитый отец Иринарх, написавший «на одно лицо» всех киевских святых». (Примечание Лескова. Том 6, стр. 524).

В семье Ольги Александровны до наших дней сохранились некоторые живописные работы Александра Дмитриевича.

Этот автопортрет, написан в 70-и летнем возрасте за год до кончины. На обратной стороне автопортрет изображен мальчик делающий затяжку дыма из сигары, и от удовольствия или дыма закрывает глаза. Видимо, в это время Александр Дмитриевич не мог найти нового полотна для автопортрета, и использовал чистую обратную сторону портрета мальчика. При осмотре картины в 1983 г. мне показалось, что я, где-то раньше видел этот портрет курящего мальчика, но озарение так и не пришло.

Портрет мальчика, возможно, висел где-то в помещении с очень плохой атмосферой вроде кухни, так как очень загрязнен.

Еще одна работа – это икона Спасителя с надписью на обратной стороне доски: «Сия икона писана Живописцем Александром Дмитриевичем Шеманаевым на память учительнице Марии Александровне Шеманаевой в 1919 году в Бежецке 30 апреля». На мой взгляд, икона написана в старо-греческом стиле с двуперстным сложением пальцев правой руки, что может свидетельствовать о работе его в иконописной школе Пошехоновых.

Есть еще и портрет Александра Дмитриевича, выполненный Андреем Семеновичем Славцевым. На обратной стороне портрета имеется следующая запись:

«Настоящий портрет написан с Александра Дмитриевича Шеманаева Бежецкого гражданина 70 лет от рождения. Писан 1917 года художником Андреем Семеновичем Славцевым на память, как товарищу живописцу».

Эта фотография Александра Дмитриевича. выполнена в 1914 году. Запечатлен он в своем доме у маленького столика, что стоял у северной стены на кухне. За этой стенкой находилась кладовая со съестными припасами и черная лестница для выхода во двор к колодцу, сараям и огороду.

Здесь будет уместным упомянуть, что в «Адрес-календарях Тверской губернии» выпусках с 1895 г. по 1902 г.(1902 г. стр.133)», сообщалось, что мещанин Александр Дмитриевич Шеманаев избирался и трудился ремесленным старшиной в Ремесленной управе города Бежецка, а товарищами его (помощниками) были Иван Васильевич Смирнов и Петр Васильевич Пономарев.

Это может свидетельствовать об уважении к нему и его помощникам со стороны Бежецких живописцев, которое они заслужил своим честным трудом и мастерством.

Пожарная каланча не сохранилась. Из воспоминаний Б.П. Тарасова: «На стене земской управы висел метровый длины термометр Реомюра. Если термометр показывал температуру ниже -20⁰ (-25⁰С), а на пожарной каланче появлялся белый флаг, в школах занятия отменялись. Бывало так, Реомюр показывает -20, бежишь к каланче, а флага белого нет!? «Дяденька выкинь флаг!». «Приказу от Управы нет!». Домой бегом за книгами и в «кадру» (Реальное училище), а там уже второй урок… «Можно войти?», «Становись в угол» – говорит учитель Иван Михайлович. А если попадешь на отца Михаила Спасского (Петропавловского) и линейкой получишь».

«Ремесленная управа — орган ремесленного сословия, созданный Городовым Положением 1785 г., с целью охраны интересов ремесленного сословия и «приращения ремесленного искусства».

«В провинциальных городах, посадах или местечках, где, по недостаточному распространению ремесел, занимающиеся ими не разделялись на цехи, но образовывали организованное на корпоративных началах ремесленное сословие, в состав Ремесленных управ, по закону 1852 г. об упрощенном Ремесленном устройстве, входили избранные целым ремесленным сословием ремесленный старшина и его товарищи.

К компетенции общей Ремесленной управы закон относил:

– Записку в цех.

– Исключение из него.

– Совещания о нуждах каждого ремесла.

– Наблюдение за порядком собирания денежных сумм и исполнением повинностей со стороны ремесленников (ст. 327).

Ей вменялось в обязанность заботиться об усовершенствовании и распространении искусств и ремесла. Она должна была разделять ремесла и работы по «различию званий», согласно «особенным обрядам каждого ремесла», и представлять составленные ею правила губернскому правлению, вносящему их на усмотрение высшей правительственной власти (ст. 289, 293 и 299).

Говорилось также, что с дозволения управы «всякий цех, по умножении в нем ремесел и работы, может разделяться на столько частей, на сколько то ремесло делиться может», а образовавшиеся части — вновь соединяться, когда «раздробленное ремесло не будет иметь довольно дела для приобретения себе пропитания».

Общая Ремесленная управа должна была заботиться, чтобы дети ремесленников научены были какому-либо ремеслу и вправе отдавать в «научение мастерству» всякого достигнувшего 13 лет, кто «в сих летах не отдан родителями» (ст. 324). Для увечных ремесленников, их вдов и сирот общая Ремесленная управа была попечителем, обязанным ходатайствовать за них по делам, касающимся их пропитания, прибежища и пристроения к месту (ст. 322). Она же принимала охранительные меры в отношении имения, оставшегося после умершего ремесленника (ст. 321). Ей принадлежало право налагать денежные взыскания за проступки ремесленников против ремесленного устава, перечисленные в ст. 479—486 Устава о промышленности. Она разбирала споры между ремесленниками разных цехов и между ремесленниками и посторонними. Решения по жалобам последних за худую работу, порчу вещей, недоставление в срок, обман и тому подобные нарушения обязательны были лишь для ремесленников (п. 5 прим. к 332 ст.)».

Приведу здесь описание еще одного события Бежецкой жизни последнего года XIX и первого года XX века из книги В.И. Брагина «Так погибали Бежецкие церкви», издания 2008 г. Оно относится к завершению строительства и украшения Собора во имя Благовещания Пресвятой Богородицы в Благовещенском женском монастыре.

«Достойным памяти и летописи событием в управлении матери игумении Антонии было обновление соборного храма Благовещения Пресвятой Богородицы в 1900 году. Величественный по себе храм целых пять лет по освящению своему ожидал внутреннего украшения. Оштукатуренные стены его не имели на себе ни каких священных изображений; равно и купол его, изображающий собою небо, не напоминал наглядно о небожителях. Только иконостас украшал его. Виделась нужда украсить его и весь стенною живописью.

По мере возможности, настоятельница и приступила к этому. Приглашен был местный живописец, известный своим искусством и своим религиозным настроением…

(Вполне вероятно, что в данном случае подразумевается художник Григорий Иванович Иванов, в то время пользовавшийся большим авторитетом, как в Бежецке так и в округе. – Вячеслав Брагин.)

Начатое летом 1899 года оно (украшение собора живописью) непрерывно продолжалось осень, зиму и весну. Храм был закрыт для Богослужения на целый год. Открыт он был молитвами и священнодействием высокопреосвященного Дмитрия, архиепископа Тверского и Кашинского.

7 июля 1900 года он совершил его освящение и принес в нем обновленном святую бескровную жертву за благотворительность и украсителей его и за всех потрудившихся в нем и послуживших его великолепию. (И. Хильтов. «Историческая записка…»)».

Думаю, что старшина Ремесленной управы, живописец с большим опытом, Шеманаев Александр Дмитриевич принимал также активнейшее участие в украшении Собора и послужил с честью его великолепию. Он был в расцвете сил, ему шел 51 год.

Примечание 3

Александр Дмитриевич останавливался в Петербурге не просто у знакомых земляков, а у родни. Так как Екатерина Васильевна приходилась ему двоюродной сестрой.

Александр II был убит 1 марта 1881года в Петербурге, бомбой, брошенной народником Игнатием Грушевицким. На этом месте воздвигнут храм Спас на Крови. Строился храм 24 года. Его высота 81 метр символизирует год трагического события.

Примечание 4

Подлинник справки о рождении Е.Н. Шеманаевой, свидетельство о ее смерти и свидетельство о рождении Марии Александровны сохранились.

Р.С.Ф.С.Р.
Актохранилище Московского
Облархивбюро при Бежецком
райисполкоме
14.09.1932 г.
№ 834
г. Бежецк Московской обл.
(гербовая печать)

Гр-ке Екатерине Николаевне Шеманаевой

Архивная справка

Выдана справка гр-ке Шеманаевой Е.Н. в том, что в делах Бежецкого архивохранилища, метрических книгах церкви села Чижова значится родившаяся женского пола Екатерина в 1864, 8-го числа в ноябре месяце. Родители деревни Любини, крестьянин Николай Исаевич и его жена Татьяна Васильевна.

Основание: Фонд метрических книг церковь села Чижова

книга за 1864 год под № 16.

Заведующий Бежецким архивохранилищем В. Мамаев.

Пометки на обратной стороне справки:

« – Выдано удостоверение личности Управления РК Милиции Бежецкого р-на 14 сентября 1932 г. За № 15 «ш».

« – Выдан 1941 г. 23.06. бессрочный паспорт».

Отметим. По документам получается, что Екатерина Николаевна была моложе Александра Дмитриевича на 16 лет.

Свидетельство

По указу ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА, дано сие свидетельство из Тверской Духовной Консистории с приложением казенной печати, в том, что в 1-ой части метрической книги Казанской церкви города Бежецка за тысяча восемьсот девяносто четвертый год (1894 г.) под № 14 значится следующая запись: Апреля 2-го родилась, 3-го крещена Мария, незаконнорожденная, мать ея Порецкой волости, Деревни Любиней крестьянская девица Екатерина Николаева, православного вероисповедания, восприемники были: уволенный в запас рядовой Павел Петров Смирнов, вдова мещанка Евдокия Илларионова, таинство крещения совершал священник Гавриил Сорогожский с диаконом Петром Москвиным. Гербовый сбор уплачен.

Января 4 дня 1912 года. Член Консистории Протоирей (подпись).

За секретаря (подпись)

(гербовая печать) Столоначальник А.Соловьев.

Свидетельство о рождении № 14

Отделение ЗАГСа Бежецкого, 8.04.19__г.

г. Бежецк.

Выдано в том, что Исаева Мария (на месте отчества прочерк) родившаяся в 1894 году 3 числа апреля месяца, о чем в книге записей актов гражданского состояния о рождении за … год, … числа, … месяца, произведена соответствующая запись.

Место рождения: г. Бежецк, обл. Московская,

округ Штаб.

Отец: ——— ——— ——-,

Мать: Исаева Екатерина Николаевна.

Особые отметки: Порецкой волости. Деревня Любини.

Заведующий: ———— (подпись).

Делопроизводитель ——— Соколова

Пометки на лицевой стороне:

1. На основании свидетельства в 1936 году выдан паспорт.

2. 23.04.1941 г. обменян паспорт на бессрочный.

Примечания:

1 Фамилия Марии в свидетельстве указана по фамилии матери – Исаева, а не отца, Шеманаева Александра Дмитриевича. В строке «Отец …» ничего не записано.

2. Даты выдачи документа и рождения по старому стилю.

Рождена 2 (16) апреля, крещена 3 (17) апреля.

«Жизнь молодой матери потекла между двух огней: в деревне мать ее вечно ворчала и смотрела хмуро на свою дочь, в городе положение колебалось между женой и прислугой»

На этой фотографии запечатлены Елена Алексеевна (Бардина) Шманаева и Екатерина Николаевна Исаева. Фотография выполнена, видимо, после рождения Арсения Александровича в 1889 г.

В 1890 г. Елена Алексеевна скончалась 72-х лет от роду.

Екатерине Николаевне здесь 25 лет.

На этой фотографии запечатлены Екатерина Николаевна Шеманаева со своей мамой Татьяной Васильевной (Задворновой) Исаевой. Татьяна Васильевна скончалась осенью 1917 года.

Фотография выполнена, после рождения всех ее детей, когда Екатерине Николаевне требовалась помощь со стороны матери. Екатерина Николаевна сфотографирована в том же костюме, что на фотографии с Еленой Алексеевной, но уже в очках. Здесь ей около 47 лет.

Любовь

Мир сотворен! От дел прекрасных Творец в веселье опочил.

«Ещё не всё», – с улыбкой ясной сказал архангел Гавриил:

«Нужна достойная награда за тьму грехов, за ложь и кровь!»

Но Бог сказал: «Не нужно ада, коль на земле царит любовь».

А.М. Переслегин

На этой фотографии, выполненной во дворе возле скамеечки у дома, запечатлены Татьяна Васильевна с Екатериной Николаевной и 10 детей. Среди них четко узнаю Маню, Лену, Аню и маму (с некоторыми сомнениями) где ей года 4 или 5лет. Она стоит чуть правее Ани, самая маленькая на фотографии. Возможно, остальные дети это, умершие в детском возрасте или от соседей. Следовательно, фотография может датироваться 1908 или 1909 г. Татьяна Васильевна и Екатерина Николаевна сфотографированы в тех же костюмах, что на фотографии в домашних условиях. Это говорит о том, что выполнены фотографии в один и тот же день.

СВИДЕТЕЛЬСТВО О СМЕРТИ № 448

Гр. Шеманаева Екатерина Николаевна умерла 30 числа декабря месяца 1943 года, о чем в книге записей актов Гражданского состояния за 1943 год произведена соответствующая запись. Причина смерти: декомпенсированный хронический миокардит.

Место смерти: г. Бежецк. Возраст 1864 г. Зав. бюро ЗАГС (Доброглядова)

Примечание 5

Село Гостиницы находится в 17 км. к востоку северо-востоку от Бежецка. Рядом с селом на карте нанесен знак означающий «Капитальное сооружение башенного типа». Возможно это колокольня или церковь.

Примечание 6

Сохранились 2 копии документа об усыновлении детей, родившихся до регистрации церковью брака Александра Дмитриевича и Екатерины Николаевны. Первая с подписями и печатями, но подмочена и плохо сохранилась, поэтому приводим только фотографию одного (из 3-х) наиболее сохранившегося листа. Вторая копия с копии сохранилась хорошо, и посему фотографии ее помещаем полностью.

Текст воспроизведен по копии с копии.

Копия с копии

Министерство финансов

Тверская Казенная Палата.

Отделение 2, стол 1.

5 сентября 1898 г. № 5036.

г. Тверь.

Бежецкому Мещанскому Старосте

О причислении на правах усыновления незаконно рожденных:

Арсения, Алексея, Марии и Иоанна.

Казенная Палата дает знать Мещанскому Старосте для надлежащего исполнения, что дети крестьянской девицы Екатерины Николаевой:

Арсений – родился 28 октября 1889 г.; Алексей – родился 12 февраля 1892 г.;

Мария – родилась 2 апреля 1894 г. и Иоанн – родился 22 августа 1895 г.

На основании Высочайше утвержденного 12 марта 1891 г. Мнения Государственного Совета и 157 ст.3.10ч..1 Зак. Граж. по пред. 1891 г. причислены на правах усыновления к семейству Бежецкого мещанина Александра Дмитриева Шеманаева с предоставлением им права пользоваться ОТЧЕСТВОМ и ФАМИЛИЕЙ усыновителя: «Александровы, Шеманаевы».

Начальник Отделения № 2 (подпись)

Столоначальник № 1 (подпись)

С подлинным верно: Кандидат Бежецкого Мещанского Старосты: М. Первухин (подпись)

Настоящая копия выдана Бежецкому мещанину Александру Дмитриевичу Шеманаеву, согласно его словесной просьбы для предоставления в учебное заведение на предмет определения сына его Арсения в учебное заведение для обучения науке июля 3 дня 1904 г. № 367

Печать Бежецкого Мещанского Старосты с гербом города

Кандидат Бежецкого Мещанского Старосты М. Первухин (подпись)

Из этих документов вытекает, что дети Екатерины Николаевны, родившиеся до оформления брака, в церкви считались незаконнорожденными и относились к крестьянскому сословию. На этом основании Арсений, Алексей, Мария и Иоанн имели право на обучение только в церковно-приходской школе и не допускались в другие учебные заведения.

Примечание 7

Автопортрет выполнен Александром Дмитриевичем в 1918 г. к своему юбилейному дню рождения.

Портрет все годы после смерти находился в доме Александра Дмитриевича.

В 1990 г., до сноса дома (17 марта 1991 г.), Галина Анатольевна Гуреева (Исакова) взяла автопортрет на хранение к себе.

После ее смерти портрет находиться с 2011 г. у Б.А. Исакова.

Фотография выполнена, видимо, в 1909 г. На табличках у калитки слева нарисовано:

«Заовражная улица дом №5», «Живописец Александр Дмитриевич Шеманаев». У калитки стоит Алексей Александрович, в окне второго этажа Анна Александровна, на скамейке с собачкой сидит Оля. На крыльце стоит, возможно, сын Иоанн, умерший в возрасте ≈ 15 лет.

Эта фотография дома А.Д. Шеманаева, выполненная на почтовой открытке, помещена в Каталог «Бежецк на старых открытках» под № 110. Серия «Тверская губерния на почтовых открытках» Выпуск 10. Тверь. 2006 г.

Обратная сторона открытки чистая. На лицевой стороне написан адрес: Милиционная улица дом № 11.

В довоенные годы улица именовалась Милицейская, а после войны – Радищева. Дом снесен в 1993 году. На этом месте построена гостиница «Престиж».

Примечание 8

Арсений Александрович Шеманаев (28.11.1889 – 18.04.1970 гг.)

По моим вычислениям Арсений Александрович мог, как незаконнорожденный, поступить в церковноприходскую школу в 8 лет, т.е. в 1897 г. В церковноприходских школах было 4-х летнее обучение. Следовательно, он окончил ее в 1901 г. Возможно, он учился и в высшем городском училище, но об этом информации нет. Однако, только после официального усыновления в 1904 г. он смог поступить в Калязинское техническое училище и окончить его.

Далее тексты, напечатанные курсивом, и фотографии к ним, найдены в Интернете.

Калязинский Машиностроительный техникум, первоначально носивший название Низшего механико-технического училища, был построен в 1905 году при содействии купца и действительного статского советника Николая Михайловича Полежаева. Имя благотворителя было тогда же присвоено училищу. Само же училище было основано в 1903 году и первые два года размещалось в собственном доме Полежаевых на Московской улице (ныне ул. Карла Маркса, д.7). Это просторное краснокирпичное здание в псевдорусском стиле, к центральной части под высокой фигурной кровлей пристроены два больших крыла. Адрес: г. Калязин, ул. Ленина, 36.

Этапы жизненного пути Арсения Александровича прослеживаются записями под фотографиями в фотоальбоме Алексея Александровича.

1. Под фотографией города Калязина:

«1908 год. Мне 16 лет. Я еду к брату в гости. Он кончает техническое училище».

На этой фотографии вдали у горизонта видно здание технического училища.

2. Москва 1908 г. Колокольня Ивана Великого.

«Я один еду в Москву. Мне 16,5 лет. Сдаю экзамены в учительский институт и проваливаюсь».

В 1885 городским головой Москвы был избран уроженец Алексеевской слободы, 32-летний Н. А. Алексеев. Алексеев запустил масштабные программы развития городского коммунального хозяйства. Особое место Алексеев уделил оздоровлению города — в буквальном смысле. При нём был реконструирован Мытищинский водопровод, закрыты многочисленные городские скотобойни и учреждены централизованные бойни в Калитниках (современная улица Талалихина). На месте свалки нечистот близ Крутиц была выстроена канализационно-насосная станция, строилась канализационная сеть.

«Москва 1908г, Новоспасский переулок, городская канализационная станция. Здесь служит брат Арся в качестве чертежника. Я приезжаю к нему».

Эти фотографии я нашел в Интернете на сайте Провуз.ру Столичная Академия малого бизнеса. Фото вуза и окрестностей.

2014-01-06.

3. Под фотографией Арсения Александровича (год не указан, возможно, 1910-11).

«Адрес проживания Арсения – Москва, Таганка, Воронцовская улица, дом 6, кв. 17.»

Выпускник Калязинского технического училища Арсений Александрович Шеманаев около 6 лет трудился в Москве на городской канализационной станции.

В начале мировой войны (июль 1914 г.) в возрасте ≈ 25 лет Арсений Александрович переезжает в Петроград и поступает рабочим на завод Лесснера. Машиностроительный, чугунолитейный и котельный завод Г.А. Лесснера в Петербурге слыл одним из технически хорошо оснащенных предприятий.

Его производственный профиль был исключительно широк: типографские машины, прессы, насосы, паровые машины, и котлы, двигатели внутреннего сгорания и даже такие, весьма сложные по тем временам изделия, как торпеды для военно-морского флота.

Какую профессию имел Арсений Александрович, работая на заводе, неизвестно. Однако, можно предположить, исходя из избранного им дальнейшего служения в Вологде на железной дороге, что это могла быть работа с котлами и паровыми машинами.

Информация о дальнейшей жизни Арсения Александровича рассыпана по воспоминаниям Музы Арсеньевны, Ольги Александровны, Алексея Александровича и других родственников и при желании потомков может быть собрана и оформлена более подробная текстовая часть родословной о нем лично.

Но нужно помнить, что делать это нужно сейчас. Время не лучший помощник, оно только помогает все забыть.

Здесь хочу упомянуть, что Арсений Александрович перед кончиной приехал из Вологды в Бежецк, жил и скончался в отцовском доме и был захоронен на старом городском кладбище в могиле с отцом и матерью в апреле 1970 года.

В 2006 году при посещении Бежецка почистил и окрасил надгробные памятники Шеманаевых на могилах. Сделал с них фотографии, один комплект которых находится у меня, а второй у Юрия Николаевича Калошина.

Нужно отметить, что место захоронения Шеманаевых довольно почетно для бежецких мещан и, вероятно, было выделено в честь заслуг Александра Дмитриевича Шеманаева (как живописца) перед церковью. Могилы находятся, примерно, шагах в 20 – 30 за кладбищенской церковью, если идти по правой дорожке от входа в церковь.

Примечание 9

Алексей Александрович Шеманаев 21.02.1892 ÷ 20.06.1930 гг.

Первая фотография Алексея Александровича не имеет пометки о дате, но по своему внешнему оформлению она соответствует фотографии Александра Дмитриевича с датой 1914 г. Фотография выполнена дома в малой комнате с изразцовой печкой, там всегда стояла эта ширма. Я назвал бы эту фотографию: «Раздумья перед призывом в армию».

Вторая фотография датирована 1923 г. Алексей Александрович работает в железнодорожной школе. Еще донашивается повседневная военная форма без погон.

Третья фотография может быть отнесена к 1925 г. Алексей Александрович работает там же, но видимо уже в должности директора школы. Военная форма сменена на рубашку с галстуком. С этим же галстуком он запечатлен и на коллективной фотографии учителей железнодорожной школы в 1927 году.

У Галины Анатольевны Гуреевой (Исаковой) хранился небольшой фото альбом – тетрадка с фотографиями и текстами под ними, сделанный руками Алексея Александровича Шеманаева. В 1995 году она решила отправить альбом Александру Арсеньевичу Шеманаеву, как продолжателю рода Шеманаевых. Тогда же я сделал выписки текстов с названиями фотографий, под которыми они размещались. Эти выписки, касающиеся Арсения, уже приведены выше. Здесь, ниже, выписки касающиеся самого Алексея Александровича. Фотографии к этим выпискам для Арсения и Алексея Александровичей подобраны из фотографий присланных Юрием Николаевичем Калошиным из Бежецка после сноса дома на ул. Радищева и из альбома фотографий Ольги Александровны.

1911 г. – «И сухо и вяло я в школе работал последние дни…

И вот я уехал на отдых, на волю в леса, на луга…

И встретился с нею…

Ласкало и грело нас летнее солнце, кивали головкой цветы на лугах,

Приветливо глядя, деревья ветвями нам путь заграждали,

Кузнечики где-то в траве стрекотали свою непрестанную песню,

Да птичка в кустах шаловливо и звонко нам крикнет и вновь замолчит…

Мы тоже смеялись… Отрадно так было, светло, хорошо на душе…»

«Нехотя вспомнишь время былое

Вспомнишь лицо давно позабытое» «Русская полька»

«И все пронеслось, лишь осталась тоска, неизменная спутница жизни моей. И где ты теперь? Почему я не вижу тебя? Почему не смеюсь я теперь так же звонко как прежде?!!»

«По документам (имеющимся у меня на руках в настоящее время) значится, что я родился в 19 веке и как сейчас помню, что в 20-ом веке я уже знал кое-что о своем появлении на свет. Мне говорили, что Сусанна Андреевна нашла меня у мостика в канаве перед нашим домом в то время, когда шла к нам в гости.

Какими еще вопросами я интересовался в то время, сейчас вспомнить не могу, но один из них помню хорошо – это вопрос о различных вкусных вещах. Поэтому не удивительно, что я, хотя и боялся ходить в гости к своему дядюшке Василию, но под защитой мамаши с удовольствием занимался определением вкуса и запаха разных печений, пряников, пирожков, конфет, орехов и прочей снеди в изобилии находящейся в распоряжении моей тетушки.

Кажется, ранней весной 1905 г., в одно из таких посещений я познакомился с фотографическим аппаратом Мани Глинской, которая не только зафиксировала мою физиономию на негативе, но даже дала мне фотографическую карточку, где сняты, кроме меня, мой кузин Миша и сестры родные Маня и Лена и двоюродные – Маня, Вера и Валя. Такой фотографии, в присланных из Бежецка Ю.Н.Калошиным, я не нашел. Второй раз я снимался летом 1906 г. спустя 5-6 месяцев после скарлатины. Я учился в 5 классе Городского училища и был переведен в 6-ой – последний класс. Был довольно высокого роста несмотря на 14 лет».

Надпись к фотографии Богословской церкви на берегу реки Мологи: «Бежецк 1907 г. Здесь на берегу жил сторож Савелич. Он охотно давал Геньке челнок, и мы вдвоем долго катались по реке, боролись с препятствиями воображая, что мы путаемся в дебрях Африки. Мокрые приезжали мы обратно и сушились в будке. Однажды Генька сушил свои новые галоши на железнойпечке так долго, что у галош отвалились подметки и их пришлось пришить ниткой. Была порка, и мы надолго расстались с Савеличем».

«Мне 16 лет. Я еду в Калязин к брату в гости. Он кончает там техническое училище.

Ношу очки, длинные волосы, широкий ремень по «моде», чувствую себя взрослым, познаю мир, мечтаю о поступлении в учительский институт, ищу свое место в жизни и обществе».

«От Кашина до пристани Сергиевка иду пешком. Пароход уходит из-под носа, и я еду в Калязин на лодке, с какой-то веселой и бесшабашной компанией из трех молодцев, которые с гитарой, мандолиной и балалайкой едут гулять на Нижегородскую ярмарку». «Калязин. Новая слобода, дом Ивана Петровича Овчинникова (где жил мой брат), вместе с братом на квартире жили его товарищи по техническому училищу С.А. Соловьев и весельчак ухажер Мишка Елизаров. Познакомился с хозяевами. Иван Петрович молчаливый, угрюмый, утюговатый усач, напоминаетне то разбойника, не то человека недовольного вчерашним обедом. Его супруга, Екатерина Петровна, разговорчивая особа, любит наряды, порой кокетливо щурится и пыжится как индюшка, порой брюзжит на мужа и занимается туалетом».

«Наш новенький домик стоит на окраине города. Близко лес, Мы часто ходим туда гулять, и есть ягоды. Этот лес местами очень красив и хочется в нем бесконечно валяться на траве, слушать шум елей и сосен и смотреть вверх, где тихо плывут в голубых небесах пушистые белые облака».

«Снова еду домой! Впереди неизвестная даль. И напрасно хочу я узнать, угадать, что случится со мной впереди. В ожиданьи душа замирает, дрожит и тоской непонятной томится. Я хочу свои силы в борьбе закалить.

Я хочу свою долю ковать как смогу. Я хочу с этой мглой беспросветной сразится».

Стихи под фотографией симпатичной девушки.

У меня под окном расцветала сирень,

Расцветали душистые розы

В моем сердце больном пробудилась любовь

Пробудились весенние грезы.

Июль 1908 г. Бежецк.

«Я один еду в Москву. Мне 16,5 лет. Сдаю экзамены в учительский институт и проваливаюсь». Видимо, после окончания городского училища.

«Москва. Колокольня Ивана Великого». (См. выше.) «Москва. Новоспасский переулок, городская канализационная станция. Здесь служит брат Арся в качестве чертежника. Я приезжаю к нему».

«Москва. 1909 г. Снова поступаю в институт безуспешно».

«Москва. 6 января 1910 г. Мой адрес: Москва, Таганка, Новоспасский переулок. Городская насосная станция. Эта фотокарточка отправлена в канцелярию попечителя Московского учебного округа при прошении о допущении к экзамену на звание учителя».

Такой фотографии не нашлось. Но это может быть фотография, где ему 16 лет.

«Москва. Февраль 1910 г. Я живу у Никифорыча (Михаил Никифорович Кононов).

Мой адрес: Москва. Серпуховские ворота. Пятницкая улица

2-ой Монетчиковский переулок, дом Ерзунова, кв. 5.»

Возможно, Алексей Александрович ждал в Москве решения вопроса о присвоении звания учителя.

«1911 г. Деревня Дельки Беляницкой волости Бежецкого уезда. Р.Н. Дорофеева». Городское училище Алексей Александрович окончил в 1908 году. Службу земского учителя в Дельках завершил в 1912 г., поступив в Ярославский учительский институт.

«Учительский институт в Ярославле открылся ввиду общественной потребности на основании закона «Об учреждении учительского института в городе Ярославле», утвержденного 6 июня 1908 года Николаем II, в соответствии с положением 1872 года об учительских институтах. Он был 11-м в России. Для института был арендован частный дом Праведникова на улице Духовской, 60 (ныне Республиканская, 40), а затем, в 1909 году, дом Федора Алексеевича Некрасова в Ильинском переулке (Советский, 2/23), в котором институт и находился до 1918 года. Открытие ЯУИ и образование при нем городского училища состоялось 7 декабря 1908 года. Первые вступительные экзамены проходили осенью 1908 года. Приняли 31 слушателя, в основном, это были сельские учителя. ЯУИ и городское при нем училище содержались на казенный счет. Число воспитанников не должно было превышать 75 человек, из которых 60 человек находились на полном содержании государства. Остальным воспитанникам предоставлялись стипендии учебных и городских ведомств, земств и частных лиц.

В первые годы существования ЯУИ было открыто два факультета: физико-математический и географический. По окончании ЯУИ, выпускники могли преподавать все предметы, кроме Закона Божьего. Первый выпуск состоялся в 1911 году; два студента были награждены золотыми медалями, четыре – серебряными. Всего за свою историю ЯУИ имел 8 выпусков и 191 выпускника со званием учителя высшего начального училища. Выпускники ЯУИ направлялись для обязательной отработки не только в училища Ярославля и губернии, но и в другие губернии.

В мирное время воспитанники ЯУИ пользовались отсрочкой по отбыванию воинской повинности до окончания учебного заведения. Но в связи с начавшейся войной на военную службу были призваны 3 преподавателя и 20 учащихся (из них 16 поступили в военные училища)».

В числе 4 учащихся, не поступивших в военные училища, был и Алексей Александрович. Эта фотография видимо была сделана перед призывом в армию. Институт был с 3-х годичным обучением.

«Станция Медведь. Военный плац и гауптвахта». «Станция Медведь. Новгородской губернии, штаб 175 пехотного запасного полка». 1916 г. 1 ноября: «Владимирский мост», «Миллионная улица»,

«Рядовой солдат (писарь) 3 роты 175 пехотного запасного полка А.А. Шеманаев». Н обратной стороне фотографии карандашом написано: «На память Мусе». Муся – это, видимо, Мария Александровна Шеманаева.

Примечание 10

Во время начавшейся вскоре Первой мировой войны в Медведе разместился 175-й пехотный запасной батальон (в 1916 г. он был развёрнут в полк), готовивший пополнения для воевавших на фронте частей. В 1917 г. именно запасные полки стали опорой большевиков в губернии. Не стал исключением и 175-й пехотный запасной полк. В ноябре 1917 г. в соответствии с приказом Петроградского военно-революционного комитета в Медведе были сформированы отряды для отправки в Петроград и для занятия станции Дно и других пунктов.

В советское время казармы в Медведе продолжали использоваться по назначению. С осени 1925 г. и до конца 1930-х гг. их занимал 16-й артиллерийский полк 16-й стрелковой им. В.И. Киквидзе дивизии, там же размещались более мелкие артиллерийские части. В годы Великой Отечественной войны село находилось на оккупированной территории, все здания серьёзно пострадали. После освобождения села возобновилась и жизнь гарнизона. В 1950-е гг. в Медведе размещалась 72-я инженерная бригада Резерва Верховного Главнокомандования. Бригада, созданная в 1946 г., являлась родоначальницей ракетных войск СССР. Одной из первых она получила ракеты Р-5М с ядерными боезарядами. В последующие годы Медведь являлся местом дислокации других ракетных частей Советской армии. Военный гарнизон в селе Медведь существовал до недавнего времени. Теперь казармы пустуют, и их будущая судьба не вполне ясна, но хочется надеяться, что в скором времени они вновь обретут достойного хозяина.

Илья Хохлов, научный сотрудник Новгородского музея-заповедника.

В книге «Очерки по истории Бежецкого уезда Тверской губернии. (1917–1920 гг.)» И.И. Климина на стр. 61 читаем: «Но было немало бежечан, мобилизованных на фронт уже в революционный период, при новой власти. Часть из них также выполняла с достоинством свой воинский долг. Об этом свидетельствует письмо солдата 3-й роты 175 пехотного запасного полка А. Шеманаева, опубликованное в газете «Бежецкий вестник» 23 апреля 1917 г. 9 апреля команда этого полка, в составе которого находилось много бежечан, «с красными знамёнами отправились на театр военных действий. Солдаты сознают необходимость помощи товарищам, находящимся в окопах и идут торжественно, спокойно туда, куда зовет их долг». Однако, как будет сказано ниже, далеко не все бежечане «с красными знаменами» шли в бой, сражаться с германскими войсками». Нужно пояснить, что речь идет о революционном периоде после Февральской Буржуазной революции. Эти настроения в солдатских массах создавали главным образом партии эсеров и кадетов.

Здесь будет уместно сказать о том, что Алексей Александрович, после сдачи выпускных экзаменов в Ярославском учительском институте не только трудился в Бежецкой железнодорожной школе, но и был избран в Бежецкий железнодорожный Совет. Об этом свидетельствует текст, помещенный на стр. 251 в книге И.И. Климина «Очерки по истории Бежецкого уезда Тверской губернии (1917–1920 гг.)» Издательство Политехнического университета, Санкт-Петербург, 2008 г.

«17 ноября 1919 г. школьный Совет Бежецкой железнодорожной станции, ранее признавший виновницей Надежду Кельх, обратился в культурно-просветительский отдел производственного союза железнодорожников с ходатайством, чтобы не увольнять Кельх с должности руководителя Детского сада на станции Бежецк. По имеющимся сведениям – говорилось в ходатайстве, – Н.Н. Кельх намечена к увольнению, при этом прилагается заявление Кельх, прошение родителей детей, выписка из протокола № 15 школьного Совета Бежецка. Данное ходатайство в защиту Кельх подписал Председатель Бежецкого железнодорожного Совета Цветаев и Секретарь А. Шеманаев».

Записи Ольги Александровны: Город Бежецк, Московской области».

«Алексей Александрович Шеманаев, окончив ярославский учительский институт, работал директором станционной школы. Женился на Бежецкой Шуре Ивановой, вероятно, в 1925-26 году. Потомства не оставил. Умер в 1930 г. 17 июля от заражения крови, которое дал прыщик на ноге. Шура вышла второй раз замуж за Сергея Петровича Шустрова. Имела 2-х детей. Проживали в Ленинграде».

2004 г. Объявление, вырезанное из какой-то Бежецкой газеты, которое хранилось у Галины Анатольевны:

«Бежецкая железнодорожная школа и группком рабпроса № 45 с глубокой скорбью сообщает о безвременной смерти заведующего учебной частью школы, преподавателя химии Алексея Александровича Шеманаева. Вынос тела покойного из квартиры – Милицейская ул. – 20-го июля в 6 часов вечера».

23.11.06 г. В книге Сергея Ивановича Сенина «В долинах старинных поместий». Тверь. 2002-2003. В иллюстрациях помещена фотография: «Май 1927 год. Учителя Бежецкой железнодорожной школы.

Верхний ряд, стоят (слева направо): Александра Ивановна Михайлова – работница детского сада. Неизвестная. Мария Алексеевна Лаврентьева – заведующая интернатом. Ольга Прокофьевна Суханова – преподаватель первой ступени. Михаил Михайлович Переслегин – преподаватель физики. Неизвестный, Неизвестная. М. Царева – уборщица школы.

Второй ряд: Николай Иванович Келейников – преподаватель пения, впоследствии был завхозом. Александра Александровна Денисова – преподаватель пения. Александра Степановна Сверчкова – преподаватель немецкого языка, сводная сестра Николая Степановича Гумилева, у нее в это время воспитывался Лев Николаевич Гумилев. Мария Николаевна Иванова – преподаватель первой ступени.Александр Михайлович Переслегин – преподаватель истории и обществоведения, учитель Льва Николаевича Гумилева. Александра Ивановна Иванова – преподаватель литературы и русского языка. Нина Ивановна Соловьева – преподаватель первой ступени. Иван Малахович Костенко – преподаватель рисования, воспитатель известных художников А.Н. Самохвалова, Н.А. Родина и других. Мария Васильевна Шеманаева – учительница.

Третий ряд (сидят): Анна Николаевна Полозова – заведующая детским садом. Гонтаев – инспектор железнодорожного узла. Алексей Александрович Шеманаев – директор школы. Дмитрий Антипович Корсиков – преподаватель математики. Ольга Григорьевна Чистякова – преподаватель географии. Внизу Зоя Федоровна Чекалова – преподаватель первой ступени. Лидия Николаевна Полозова – воспитатель детского сада».

Фотография и текст под ней подтверждают, что Алексей Александрович был директором школы – сидит в центре фотографии.

Кроме того, за его спиной стоит Александра Ивановна Иванова – его жена (Шура Иванова). Она окончила Бежецкий Педагогический техникум в одном выпуске с Калошиным Николаем Ивановичем 1 июня 1924 г. Мария Васильевна Шеманаева стоит рядом с Иваном Малахиевичем Костенко. Они дружили и жили в соседних домах на Милицейской улице.

Автопортрет И.М.Костенко Мария Васильевна подарила Марии Александровне Шеманаевой и он хранился у Галины Анатольевны.

В 2008 г. при обсуждении дальнейшей судьбы автопортрета И.М. Костенко нами было решено передать его в дар филиалу Тверского государственного музея в г. Бежецке. Дарение было осуществлено 04.07.2008 г. о чем у Исакова Б.А. имеются Договор дарения №2 от 04.07.08г и Акт приема №2 от 04.07.08 г.

К документам приложена краткая биографическая справка: «Иван Малахиевич Костенко (1874–1951гг.) «Долгие годы жил и трудился в Бежецке замечательный художник, выпускник Московского училища живописи, ваяния и зодчества, ученик прославленных художников А. Васнецова и А. Степанова, Иван Малахиевич Костенко. Уроженец Дона, сын бедной солдатки Гликерии Стефановны и рядового Малахия Даниловича Костенко с детства прошел суровую школу жизни. У дяди он изучал столярное мастерство, стал хорошим краснодеревщиком. В качестве учителя рисования И.М. Костенко работал в Бежецкой женской гимназии, реальном училище, педагогическом училище, средней школе, вел кружок в доме пионеров, организовал студию изобразительного искусства в Доме культуры. Художник часто устраивал выставки своих работ и ученических этюдов. Среди его учеников А.Н. Самохвалов, Н.А. Родин, М.И. Кузнецов, В.И. Смирнов, А.П. Иванов.

В годы Великой Отечественной Войны Костенко работал модельщиком на заводе «АГО». За честный добросовестный труд он был награжден медалью «За трудовую доблесть в Великой Отечественной войне».

В своих работах, небольших по размеру, но емких по художественному достоинству, Иван Малахиевич с любовью и проникновенностью отображал природу пригородов Бежецка, красоту окружающего мира. На выставке представлены работы, выполненные мастером в 20-е. – 30-е. годы 20 века».

В книге «Живя в чужих словах» Воспоминания о Л.Н. Гумилеве. 2006 г. в статье «Л.Н. Гумилев и Бежецк» А.И. Таранич пишет: «Борис Петрович Тарасов вспоминает; «В 1926 году я учился в 6 классе железнодорожной школы. Однажды во время урока в класс вошел директор школы Шеманаев Алексей Александрович он держал за руку незнакомого мальчика и сказал: «Вот ваш новый соученик Лева Гумилев. Прошу любить и жаловать». Еще одно подтверждение о том, что А.А. Шеманаев уже в 1926 году был директором школы.

22 апреля 2006 года при разборке маминых архивов обнаружил альбом ручной работы с рисунками Алексея Александровича Шеманаева (1892–1930). В конце альбома есть рисунки и Веры Николаевны Поляковой. Последняя жила с Марией Александровной Шеманаевой в доме 11 по Милицейской улице как сестра до самой смерти. Похоже, что альбом собран Ольгой Александровной уже после смерти Алексея Александровича.

Лицевая обложка альбома раскрашена акварелью и маслом. Изображены лекала, линейки, треугольники, кисти и другие предметы. Есть и надпись, девиз: «Нельзя к минувшему остынуть. Нельзя о прошлом позабыть».

На первом листе два рисунка, один сделан маслом, а второй может быть гуашью. Оба выполнены на тонком картоне. На обоих рисунках прибрежные пейзажи Крыма.

Дальше еще на трех листах пейзажи Крыма. На четвёртом, видимо, сюжет навеян картиной Айвазовского «Девятый вал». На рисунке бушующее море несёт на береговую скалу плот в виде креста. На плоту одинокая фигура человека.

Далее рисунок берега Остречины с группой берез рощи Жохово. Этот рисунок 1910 г. очень похож на фотографию Дружинина из каталога «Бежецк на старых открытках « 2006 г. Нарисовано и сфотографировано почти с одной точки. Есть еще такой же рисунок, но выполнен более тщательно и датирован уже 1915 годом.

Далее опять рисунки с видами Крыма в том числе «Монах и Дива».

Замечательная акварель «Девушка, открывающая форточку». Девушка невысокого роста стоит на стуле спиной к зрителю. Головка с тщательно заплетённой косой на фоне открытой форточки. Правая рука опирается на раму открытой форточки. За окном видны главным образом крыши домов. Вдали слева два купола, какой-то церкви. В нижнем левом углу окна стена кирпичного дома и крыша над ней из кровельного железа с трубой. В правом нижнем углу окна крыши двух домов и, видимо, второй этаж ещё какого-то дома и легкие контуры здания похожего на собор. Фигура девушки изящна, от нее исходит тепло, нежность и покой. Но куда она смотрит? Почему встала на стул?

Прекрасная головка молодой женщины. Кто она, вдохновительница этого труда? Она чем-то напоминает мне Веру Николаевну Полякову. На рисунке, внизу слева, просматриваются четко написанные две буквы (экслибрис) АШ, которыми подписывал свои рисунки А.А. Шеманаев. Есть еще два таких же портрета, возможно, они были как бы эскизами, они менее проработаны. На них тоже экслибрисы Алексея Александровича. Есть очень смутное предположение, что это старшая сестра Веры Николаевны Поляковой – Александра Николаевна. Не менее интересны и другие женские портреты. Помещу здесь еще три. Одухотворенные красивые лица, выразительные взгляды глаз с сознанием достоинства, грусти или вопроса. К сожалению, имена их нигде не указаны и предположений о них пока нет.

Портрет самого А.А. Шеманаева в детском возрасте, видимо, нарисованный его отцом, возможно, это и автопортрет.

И еще, 4 миниатюрных рисуночка, на чистых почтовых открытках, с очень тщательной прорисовкой деталей в пейзажах. Рисунки несут инициалы «А. С.» и датированы 1910 годом. Мне кажется, что это могут быть рисунки Александра Николаевича Самохвалова (1894–1971). Он окончил Бежецкое реальное училище, со временем преподавал рисунок в женской школе и на педагогических курсах.

Вероятно, эти рисунки Самохвалова А.Н. хранились Алексеем Александровичем и попали в мамин альбом вместе с рисунками брата после его кончины.

Примечание 11

Шеманаева Мария Александровна 02.04. 1894 ÷ 14.04.1983 гг. (дата рождения по старому стилю).

– Из записей Ольги Александровны Шеманаевой: «Мария Александровна Шеманаева поступила в 1934 году в заочный Калининский учительский институт. Окончила в 1938 году. Работала преподавателем математики в школах города Бежецка. При выходе на пенсию в возрасте 70 лет увлеклась игрой на мандолине и пыталась войти в состав Бежецкого оркестра народных инструментов. Вышла замуж в 1967 году за А.Г. Панова и до кончины проживала в городе Электроугли Московской области, где и похоронена рядом с могилой мужа».

Из дневника Исакова Б.А.:

«Тетя Маня была более практичной и довольно решительной, что всегда выдвигало ее во главу семейного сообщества. В то же время она была всегда разумно справедлива и очень честна». А вот как пишет Юрий Николаевич о тете Мане в письме от 02.11.05 г. «Я учился в школе № 2 в 1941 году до 17 октября в 7-ом классе. Михаил Михайлович (Переслегин) преподавал физику, тетя Маня математику и была моим классным руководителем, и водила наш класс в колхоз копать картошку. Её школьная кличка – «Марьяна». Ученики её уважали и боялись. Боялись за строгость, уважали за справедливость».

Мама почти ежегодно отправляла, кого ни будь из нас – детей, на лето к тётям в Бежецк. В довоенные годы я гостил там раза три. Гале удалось погостить значительно большее количество летних сезонов».

«Моя мама (Шеманаева Ольга Александровна ) – учительница младших классов. Ее старшая сестра – Маня, тоже учительница, приняла большое участие в воспитании детей своей младшей сестры Оли. А детей было четверо: мой старший брат Вова, сестра Галя, я и младшая сестра Нина.

Так уж получилось, Маня до конца своей трудовой деятельности жила одиноко, но у нее была очень близкая подруга юности Полякова Вера Николаевна, тоже учительница. Жили они как сестры всю жизнь вместе, в доме моего дедушки Александра».

Жизнь Веры Николаевны для меня сегодня это – подвиг достойный, как минимум, романтической повести. Ее юность проходила в обеспеченной семье. Бежецкую женскую гимназию, в которой учились дети состоятельных родителей, она окончила в 1911 г. Судьба же родителей покрыта тайной и забвением. При прочтении дневника священника И.Н. Постникова, из каких-то далеких кладовых памяти вспомнилось, что моя мама говорила, будто отец Веры Николаевны в первые годы революции был расстрелян. Проверить этот факт пока не удалось.

Что мне известно о Вере Николаевне сегодня?

В моем дневнике (23.02.1947 г.) о Вере Николаевне есть такая запись:

«Я вспомнил тётю Веру, это, пожалуй, единственный человек, которого я знал, и который был готов жертвовать всем и делать любое дело, только бы жилось людям хорошо. От постоянного жертвования собой и развился у нее туберкулез».

Откуда у 16-ти летнего парня такое уверенное мнение о человеке, с которым он общался короткими периодами времени в детские годы?

Сегодня я уверенно говорю, что ее любовь к детям, ее чистосердечная отдача своих знаний им, постоянное и заинтересованное внимание ко всем, с кем она общалась, ее необъяснимое самопожертвование для блага близких и далеких ее окружающих людей особенно чувствовали дети, которые отвечали ей, как правило, не меньшей добротой и любовью.

Видимо, и мне посчастливилось почувствовать эти качества Веры Николаевны в годы войны, и написать об этом через три года после того как я уехал из Бежецка в Ленинград.

После внимательного рассмотрения рисунков Алексея Александровича и раздумий о том, почему мама поместила в альбом рисунки Веры Николаевны и Александра Николаевича Самохвалова в моей голове сложилась версия о вечном трагическом любовном треугольнике. Какие же факты послужили опорой для возникновения моей версии?

Возраст всех троих молодых людей:

Алексей – год рождения 1892.

Вера – год рождения 1893.

Александр – год рождения 1894.

В 1911 году Вера Николаевна запечатлена на фотографии среди 9 выпускниц Бежецкой женской гимназии. Намечается отъезд из Бежецка на работу в село.

Алексей Александрович к 1911 году уже учительствует 3 года в деревне, и пытается поступить в учительский институт. В этом году оставляет в своем альбоме очень примечательное стихотворение (См. примечание 9).

1911 г.

И сухо и вяло я в школе работал последние дни…

И вот я уехал на отдых, на волю в леса, на луга…

И встретился с нею….

Ласкало и грело нас летнее солнце, кивали головкой цветы на лугах,

Приветливо глядя, деревья ветвями нам путь заграждали,

Кузнечики где-то в траве стрекотали свою непрестанную песню,

Да птичка в кустах шаловливо и звонко нам крикнет и вновь замолчит…

Мы тоже смеялись… Отрадно так было, светло, хорошо на душе….

Александр Николаевич окончил реальное училище и готовится к поступлению в Академию художеств. Все трое увлекались живописью и учились живописному искусству у одного учителя – Костенко Ивана Малаховича. Об этом довольно подробно пишет А.Н. Самохвалов в своих воспоминаниях – «Мой творческий путь» стр. 35, издание 1977 г.

Мне очень понравились и удивили рисунки Веры Николаевны Поляковой. Так четко выписаны веточки осенних деревьев на вечернем небе и маленький домик с сараем возле дороги. Я только сейчас (2006 г.) узнал, что тетя Вера так замечательно рисовала.

Рисунки Веры Николаевны Поляковой, датированы 1909–1911 гг.

В упомянутом примечании 9 говорится об акварели «Девушка открывающая форточку». Хотя лица девушки на рисунке нет, но ее образ и особенно коса, такая же, что носила Вера Николаевна всю жизнь, говорят о том, что это она.

Вот что писал я об этом рисунке Юрию Николаевичу Калошину в письме от 02.05.2006 г. «В прошлую пятницу мои поиски в кладовке у Галины Анатольевны увенчались еще одним маленьким успехом. Нашел я старый альбом с рисунками. Большая часть это акварельные и карандашные рисунки дяди Лёни, дальше несколько рисунков Веры Николаевны Поляковой и еще одного человека с инициалами «А.С.». В конце Альбома вложена самодельная тетрадочка с литературным творчеством Вани Бычкова, ученика Веры Николаевны, из Райдовской школы. Внимательное рассмотрение рисунков, последовательность их размещения в альбоме, даты на рисунках (1910–1909 гг) натолкнули меня на мысль о возможной тесной связи судеб этих трех авторов рисунков.

На нескольких рисунках дядя Леня изобразил головки миловидных девушек и на двух из них, мне кажется, изображена тетя Вера. Есть и третий рисунок, где изображена молодая девушка, открывающая оконную форточку. Она стоит на стуле и смотрит в окно. Лица не видно, но из окна открывается вид на город, вернее на крыши домов и верхние части стен зданий. В левом углу окна видна, вероятно, крыша и стена правого крыла здания водочного завода Коровкиных. По моим соображениям этот вид мог бы открываться из углового окна смотрящего в сторону базарной площади у дома, стоящего на ул. Льва Толстого напротив кирпичных зданий завода Коровкиных. По некоторым письменным источникам в этом месте стоял двухэтажный дом купца Полякова.

Если эта моя версия имеет место быть, то дядя Леня был вхож в этот дом, а тетя Вера была дочерью или близкой родственницей купца Полякова. Тетя Вера была моложе дяди Лени на один год. Однако свадьба, по каким-то причинам, не состоялась. Возможно по тем же, что упомянуто ниже.

Инициалы «А.С.» – предполагаю, принадлежат Александру Николаевичу Самохвалову. На многих его картинах стоит именно такой экслибрис (подпись): «АС».

Он моложе дяди Лени на 2 года. Они оба учились у художника Костенко. Оба ходили на этюды в Жохово. Самохвалов пишет об этом в своей книге «Мой творческий путь». А этюды дяди Лени сделаны почти с той же точки, что и фотографии (Жохово на берегу Остречины) Дружинина в 1910 году.

Может быть этот «А.С.» был соперником не только на пленэре? И может быть в этом сюжете скрыты причины, почему тетя Вера прожила всю жизнь с тетей Маней в нашем доме?

Из моих детских воспоминаний уцелела, кем-то оброненная фраза, что тетя Маня вытащила тетю Веру из какой-то глухомани и привезла с собой в наш дом. А в 1947 году в своем дневнике я записал: «Я вспомнил тётю Веру, это, пожалуй, единственный человек, которого я знал и который был готов жертвовать всем и делать любое дело, только бы жилось людям хорошо. От постоянного жертвования собой и развился у нее туберкулез».

Может быть, у тебя есть информация по этой теме?».

И вот как отписал на мой запрос Юрий Николаевич:

«Тётю Веру я помню прекрасно. Это была добрая, бескорыстная, честная женщина. Очень любила детей. Помню как мы (я, ты, Галя) под её руководством украшали ёлку. Сами делали из картона игрушки, вырезали рыбок, фрукты, овощи. Из цветной бумаги вырезали разноцветные полоски и склеивая их делали цепочку для обрамления ёлки. Из случайно услышанных разговоров мамы, тёти Мани, помню, что она туберкулёзом болела ещё в гимназические годы. Возили её в Башкирию лечить кумысом – помогло. Процесс был остановлен, но не уничтожен и спустя десятилетия, когда возникли в войну тяжелейшие условия жизни, болезнь взяла своё. Вечная ей память!

А от личной жизни она отказалась сознательно, не желая стать причиной горя и страданий любящих её людей.

У нее был очень хороший жених, немного старше ее, инженер строитель морских сооружений. Он имел статус «ваше превосходительство». Но тётя Вера отказалась от его предложения «руки и сердца», мотивируя отказ невозможностью стать из-за своей болезни полноценной женой и матерью будущих детей.

Врачи советовали ей устроиться на работу и жить там, где растут сосновые леса. Не смешанный лес, где и елка, и осина, и берёза, а только сосновый бор. Поэтому она из Бежецка и уехала в Максатиху там много именно соснового леса.

Но, конечно, молодой девушке там жить скучно и она согласилась на просьбу тети Мани переехать к ней, потому, что и тете Мане тоже было одной скучно, а вдвоём жить намного лучше. Тем более интересы были общие, одинаковые. Обе учительницы, обе одинокие, взгляды на жизнь одинаковые, обе заботились друг о друге».

Указал Юрий Николаевич в письме, что деревня Райда находится на севере от Максатихи, а также прислал фотографию, которую молодой человек подарил Вере Николаевне в 1909 г.

Я попытался прочитать фамилию, этого молодого человека, которую он поставил на фотографии, и поискал близкие по написанию среди упомянутых в «Своде памятников архитектуры … Тверская обл. Книга вторая». На стр. 378 в описании церкви Иоанна Богослова нашлась такая запись: «Западная паперть с лестницей пристроена в 1905-06гг. под наблюдением инженера-технолога А. Черникова».

26.06.2006 года, работая в Бежецком архиве, в фонде 12 обнаружил следующий документ: «Заявление в Бежецкий УОНО. Тов. Лермонтову.

Уважаемый тов. Лермонтов, разрешите отказаться от данного нами обещания перейти на работу в детдом. Давая согласие зимой, мы совсем не думали, что работа в детдоме оценена ниже учительской. 5 июня 1928 года.

Учащие Ключевской школы: М. Шеманаева, В. Полякова».

Документ подтверждает, что уже в 28 году Мария Александровна и Вера Николаевна трудились вместе в одной школе (учителя в те годы назывались – учащие) и видимо и проживали уже вместе. Нужно, наверное, здесь упомянуть и другое обстоятельство. Ни тетя Маня, ни тетя Вера не имели детей всю жизнь, и, видимо, уже в 1928 г. осознавали, что детей у них не будет. Поэтому они и подавали заявление о переводе их в детский дом.

11.02.2008 г. Сегодня перечитывая все о Вере Николаевне решил посмотреть по электронной карте, где же находится Ключевская школа и обнаружил, что деревня Ключевая находится примерно в 28 км. к югу от Максатихи. К деревне Ключевой идет от Максатихи хорошая дорога. Стоит на холмах.

В книге И.И. Климина «Очерки по истории Бежецкого уезда Тверской губернии (1917–1920 годы). Издательство Политехнического университета. Санкт-Петербург. 2008 г. на страницах 348-349 обнаружил следующий текст:

«С осени 1918 г. функционировал и культурно-просветительский кружок в Добрынинской волости, при котором имелся и клуб. 10 декабря 1918 г. его правление приняло Устав. В нем излагались основные задачи… Кроме принятия Устава на данном заседании члены правления приняли также постановление, обязывающее каждого из них посетить 12 декабря некоторые селения и объяснить крестьянам значимость для них культурно-просветительного кружка. В частности, в деревню Павловское с агитационной целью отправлялись А. Крылов, В. Рождественский, в д. Осташиху – Д. Соловьев и А. Михайлова, в д. Райду – С. Быстрова и В. Полякова, в д. Гуммалу – П. Бутягина». Добрынинская волость находится к северу от Максатихи, а Райда расположена в 4 км. к востоку от села Добрыни.

Таким образом, Вера Николаевна была не только учителем начальной школы в д. Райда, но и членом правления культурно-просветительного кружка в Добрынинской волости.

Вера Николаевна окончила гимназию в 1911году и, возможно, попала в Райду уже в 1912 году.

Мария Александровна на год моложе Веры Николаевны и, если судить по записи оставленной Ольгой Александровной в конце главы 5, то возможно, после Высших Женских курсов в Петрограде попала в Ключевую в 1916-17году. По заявлению в УОНО видно, что они уже в 1928 г. обе в Ключевской школе и пытаются перебраться в Бежецк. Все это подтверждает ранее сказанное о том, что Мария Александровна вытащила Веру Николаевну из глухомани Максатинского уезда и поселила в доме своего отца. Скончалась Вера Николаевна в 1944 году от туберкулеза и была похоронена на городском кладбище перед могилами Шеманаевых. Об этом свидетельствует фотография, хранимая в фотоальбоме Галины Анатольевны. На фотографии запечатлена Мария Александровна у могил на кладбище. На переднем плане могила с табличкой «Учительница Вера Николаевна Полякова 1893–1944 гг.».

На заднем плане могилы с табличками Шеманаевых. Похороны Веры Николаевны и сохранение памяти о ней в тяжелые времена военных лет легли на плечи Марии Александровны. Она добилась разрешения захоронить Веру Николаевну рядом с Шеманаевыми, как члена их семьи. И все надгробья выполнила в одном стиле.

Таблички на всех могилах размещены в центре высоких дуг на трех вертикальных стержнях, которые приварены на поперечные трубки в верхней и нижней части дуг.

Могила Веры Николаевны не сохранилась. На этом месте в настоящее время (2006 г.) находится могила жены Мстислава Владимировича Семенова – Нины Михайловны.

Примечание 12

Шеманаева Елена Александровна (09.05.1897 ÷ 15.04.1978 гг)

Деревянное здание церковно приходской двухклассной женской школы при женском монастыре было благоустроено и переоборудовано во второклассную женскую учительскую школу, которая была открыта в 1911 г.

Лена, вероятнее всего, сначала училась в церковно-приходской школе с 8 до 10 лет. Окончив ее в 1907 г. она в 1908 поступает в женскую гимназию. Ее одиночной фотографии в форме гимназистки у меня не оказалось. На этой фотографии (мы с Галей в шутку называли ее «Бабушкина Гвардия») она уже гимназистка, стоит крайняя слева, далее стоят Маня и Алексей, сидят Оля, Аня и Бабушка Катя.

«Руководит нами Лена дяди Сашина, – она учится в монастырской школе, поёт и учит нас разным играм». Эта фраза взята из воспоминаний Антонины Николаевны Шеманаевой о елке в доме Василия Дмитриевича на Новый 1905 г.

Из записей О.А. Шеманаевой: «Елена Александровна Шеманаева после окончания гимназии преподавала в начальных классах сельских школ Бежецкого уезда и, проживая в деревне Воздвиженка, в 1926 году вышла замуж за Николая Ивановича Калошина. Н.И. Калошин – учитель, родом из села Любодицы Бежецкого уезда, племянник А.Г. Панова».

На этой фотографии (вероятно, 1956 г.) Крайняя слева Елена Александровна, далее Николай Иванович Калошин, Ольга Александровна с Мариной на коленях, Мария Александровна и Мария Васильевна.

Деревня Воздвиженка находится всего в 2,5 км. от деревни Райда, где учительствовала Вера Николаевна Полякова. Сын Елены Александровны и Николая Ивановича – Юра на мои вопросы к родословной написал довольно много сведений, но всегда обходил скромно разговоры о своей маме. А она была очень интересной и привлекательной женщиной, особенно в молодости.

Примечание 13

Анна Александровна Шеманаева 1900 ÷ 1934 гг.

Судьба Анны Александровны очень трагична. После окончания Бежецкой женской гимназии преподавала в сельских школах Бежецкого уезда.

Тетя Аня была моей мамой крестной. Когда она погибла, мне было всего 4 года. Но в моей памяти все-таки остались ее миловидный, ангельский образ, ее доброта. Она всегда баловала меня, какими ни будь сладостями и игрушками, а когда я научился читать, мне рассказали (кажется, тетя Вера), что любимая мною книга с названием «Голубой карбункул», которая потерялась где-то в военное лихолетье, была подарена и читаема мне тетей Аней. (Карбункул – старинное название минералов из группы гранатов, используется как драгоценный камень).

Есть две версии ее гибели. Первую, я услышал из уст Марии Александровны. «Аня сильно простудилась, когда раздетой и после бани ей пришлось поздней осенью прятаться от бандитов».

Вторая версия от Юрия Николаевича Калошина, которую он слышал от своей мамы. «Аня учительствовала в деревенской школе Максатихинской волости. Не вынесла сексуальных домогательств мужика, карела по национальности, председателя сельсовета и повесилась осенью 1934 года».

И опять Максатихинская волость. Очень много выпускниц из Бежецкой женской гимназии было направлено в школы Максатихинской волости. Эта волость по уровню грамотности находилась на последнем месте по губернии.

Примечание 14

Ольга Александровна Шеманаева 23.07.1904 ÷ 17.12.1983 гг

Ольга Александровна после окончания Бежецкой женской гимназии в1922 году поступила в Бежецкий педагогический техникум, который окончила в 1923 году.

В это же время в Педагогическом техникуме учился Исаков Анатолий Михайлович. Произошло знакомство молодых людей, и в 1923 году они поженились.

В 1924 г. родился сын Владимир, в 1926 году дочь Галина и в 1930 году сын Борис.

Эта фотография Вовы последняя полученная от него при письме вначале 1945 г. Фотографии Гали и Бориса относятся к 1946-47 годам.

Фотография с мамой сделана в 1949 г. Я и Галя окончили учебу в техникумах, мама работает. В сарае разводятся кролики, под окном выращены и убраны овощи, на 4-х участках выращен и убран в подполье неплохой урожай картофеля. Хватит до нового урожая и на семена. Дрова привезены, распилены, расколоты и убраны в сарай. Живем, город восстанавливается после блокады, несмотря на все трудности. Мы улыбаемся.

6 апреля 2006 г. При разборке архивов Ольги Александровны обнаружил следующие материалы:

Трудовая книжка, где зафиксировано, что Шеманаева Ольга Александровна с 01.09.1941 года по 15.12.1942 года работала в домохозяйстве №189 Красногвардейского РЖУ, а затем была переведена на должность управляющего домохозяйством №60 того же района. Проработала в этой должности до 6 августа 1955года, когда уволилась в связи с переходом на инвалидность. Более ранние места трудовой деятельности в книжке не указаны, вместо этого отмечено, что производственный стаж до поступления в РЖУ составляет 15лет. Возможно, трудовая книжка довоенного периода не сохранилась.

Справка Калининского районного отдела социального обеспечения г. Ленинграда от 16 августа 1956 года о том, что Шеманаева Ольга Александровна получает от Калининского райсобеса пенсию по общей второй группе инвалидности с 13.07.1955 года в размере двести пятнадцать рублей 10 коп., сроком по 13 июля 1956 года. Справка выдана для представления в собес и получения пенсионного удостоверения.

Тетрадь с автографами друзей и стихами по случаю окончания Бежецкой женской гимназии и Педагогического техникума.

Примечательно, что многие фамилии, упомянутые в тетради, имеются на фотографии запечатлевшей экскурсию в Королевский лес за грибами в августе 1921 года.

Возглавляли экскурсию заведующий железнодорожной школой Алексей Александрович Шеманаев и преподаватель ботаники Константин Николаевич Самохвалов. Участники экскурсии: Назарова М., Белова Тоня, Зенкевич Лида, Желобова Нюта, Шеманаева Оля, Сусленникова Оля, Никольская Нина, Пустыгина Катя.

Пройдут года….

Откроешь ты тетрадь случайно пред собой,

И пусть, кипучею волной,

Воскреснут с прелестью былого

Далёкой юности мечты….

Милая Оля, желаю тебе в жизни всего Светлого и хорошего.

На добрую память от Нины Никольской. 1922 г. 26 июля. Бежецк.

«Л. Т. Щепкина – Куперника»

Красота – в упоительных грёзах,

Что дарят тебе ангелы сна;

Красота – в нераскрывшихся розах,

Что приносит с собою весна.

Красота – в этом небе далёком,

Где вечерние звёзды блестят;

Красота в твоём взоре глубоком,

Где прекрасные мысли горят.

Красота – в вере, в правде, в поэзии, в знании

И в любви… и в тебе красота!

На память Оле от С. Шустрова 12.06.1922 г.

«Умирающая мать»

Что умерла, жива? Потише говорите,

Быть может удалось на время ей заснуть?»

И кто-то предложил: «Ребёнка принесите

И положите ей на грудь!»

И вот на месте том, где прежде сердце билось,

Ребёнок с плачем скрыл лицо своё…

О, если и теперь она не пробудилась, —

Всё кончено – молитесь за неё!».

На долгую, добрую память Оле от Кати Пустыгиной.

1922 год 25 июня.

«Полевые цветы» Бунин

В блеске огней за зеркальными стёклами,

Пышно цветут дорогие цветы;

Нежны и тонки их запахи сладкие,

Листья и стебли полны красоты.

* * *

Их возрастили в теплицах заботливо,

Их привезли из-за синих морей;

Их не пугают метели холодные

Бурные грозы и свежесть ночей…

* * *

Есть на полях моей родины, скромные

Сестры и братья заморских цветов:

Их возрастила весна благовонная

В зелени майских лесов и лугов…

* * *

Веет от них красотою стыдливою,

Сердцу и взору родные они,

И говорят про давно позабытые

Светлые, светлые дни…

На память Оле! От соклассницы Л. Филатовой. 1-го июня 1922 г.

«В воспоминание о Н. Соколовой»

Быть может скоро,

Волны света, меня

Умчат, куда-нибудь,

Тогда пускай страница эта

Напомнит слово «Не забудь!

Вспомни хоть иногда и меня в числе других. 28 мая 1922 года.

Перед отпуском. Прощай, быть может, никогда не увидимся.

«Стих Н. Крандиевской»

Кто знает сумерки в глуши?

Так долог день. Читать устанешь.

Побродишь в комнатах в тиши,

И у окна без думы встанешь.

Над речкой церковь. Дальше – поле,

Снега, снега… За ними лес.

Опять снега… Растут всё боле,

До самых пасмурных небес.

Беззвёздный, серый вечер стынет,

Придвинул тени на снегу,

И ждёшь, когда ещё придвинет

Последнюю, на берегу.

Уже темно. Фонарик бледный

Во тьме затеплил желтый глаз.

Унылый сторож жизни бедной,

Бессонно стерегущий нас.

Вот бубенец звенит дорожный.

В пыли метельной пролетел

Ямщик с кибиткой. Запел,

И оборвался звон тревожный.

Звенит над полем высоко,

Всё тише, тише… Реже, реже…

Есть где-то жизнь, но далеко!

Есть где-то счастье, но где же?

Подпись неразборчива. 1923.01.23.

Дни уходят в какую-то бездну,

Дни за днями идут чередой,

Радость, муки, надежды и слёзы,

Унося безвозвратно с собой.

Целый день суетишься, хлопочешь,

И как будто стоишь за добро,

Тратишь силы, энергию, бодрость,

А оглянешься … нет ничего!!!

Жизнь проходит, но сердце больное

Всё чего-то мучительно ждёт ….

И далёкою, светлой звездою

В нем далёкое счастье живёт.

На добрую память. Л. Лунин. 23.04.1922 г.

Стих. А.Н. Апухтина.

Проложен жизни путь бесплодными степями.

И глушь, и мрак… ни хаты, ни куста…

Спит сердце; скованы цепями

И разум, и уста,

И даль пред нами

Пуста…

И вдруг покажется не так тряска дорога,

Захочется и петь и мыслить вновь.

На небе звёзд горит так много,

Так бурно бьётся кровь…

Мечты, тревога,

Любовь!

О, где же те мечты? Где радости, печали,

Светившие нам ярко столько лет?

От их огней в туманной дали

Чуть виден слабый свет…

И те пропали…

Их нет.

21.10.24. В. Переслегин.

04.07.1924 г у Ольги Александровны родился сын Владимир.

…Сказочка далёкая, лесная, –

Где ты в эти сумрачные дни,

Светятся – ль в тебе ещё огни,

Что горели, радостно сияя?

Сказочка далёкая, лесная, —

Так мне грустно в эти вечера….

Где ты, солнечная, юная пора, —

Где ты, сказочка далёкая, лесная?

Воет ветер жалобно в трубе,

Долгую тоску мне навевая,

И грустит и плачет по тебе, —

Сказочка далёкая, лесная…

15.01.1923 года. На память от А. Максаковой.

Стих. К.Д. Бальмонт.

Свеча горит и меркнет и вновь горит сильней,

Но меркнет безвозвратно сиянье юных дней.

Гори же, разгорайся, пока ещё ты юн,

Сильней, полней касайся сердечных звонких струн,

Чтоб было, что припомнить на склоне трудных лет,

Чтоб старости холодной светил нетленный свет —

Мечтаний благородных, порывов молодых,

Безумных, но прекрасных, безумных и святых!

На добрую память Оле от одноклассницы Т. Беловой. 15.04.1922 г.

Стих. М.Ю. Лермонтов.

Горные вершины спят во тьме ночной;

Тихие долины полны свежей мглой;

Не пылит дорога, не дрожат кусты,

Подожди немного, отдохнешь и ты.

Бежецк. 1923. Июня. Виноградов?

Весь текст стиха и подпись выполнены буквами с очень близкими вертикальными линиями, что очень затрудняет прочтение текста.

«На память»

Шути любя, но не люби Шутя

Настя Гагарина.

Н. Рогожин

Иду полями в знойный полдень —

Во ржи стрекозы бьют в набат.

Кругом несутся песни – звоны,

Цветут цветы, … Я им не рад…

Вхожу в прохладу стройных сосен —

Пьянит в них смольный аромат.

Чуть слышно шепчут хвои иглы

Встают мечты… Я им не рад.

Тоска … Тоска. Куда бы скрыться

От дум, от жизни, от прохлад…

А надо мной несётся пенье,

И – все мечты … Я им не рад…

Педагогический Техникум. 1923 г. июнь. Подпись неразборчива.

Окончен скучный путь от мудрости различной,

Освободились мы хоть не на долгий срок.

Вдали от скучных стен гимназии столичной,

Покой наш не смутит докучливый звонок.

Мы разбредёмся все до нового свиданья;

Надежды светлые кипят у нас в груди,

Мы полны юных сил, и грёз, и упованья,

И призрак счастья нас манит впереди.

Мы в будущность без грусти и тревоги

В немую даль идём уверенной стопой,

И будем всё идти пока шипы дороги

Нас не измучают сомненьем и тоской.

Когда ж в груди у нас заговорят проклятья.

На жизнь разбитую безжалостной судьбой.

Мы вспомним, может быть, что все мы братья,

Что все мы выросли под кровлею одной.

Что в мире есть для нас душа родная,

Что связывает нас предание одно …

И вспыхнет на очах у нас слеза святая,

Как дань минувшим снам и светлой старине.

Милая Лёлечка вспоминай иногда среди других и Марию Петухову.

Дата отсутствует. …Судьба играет человеком….

* * * * *

У озера светлого шепчутся ивы,

В траве незабудок синеют глаза.

И в воздухе реет, сверкая игриво,

На солнце прозрачным крылом стрекоза.

* * *

У озера светлого – фея – малютка

Жила без печали, весну за весной;

Как золото – косы, глаза – незабудки,

А смех ее был – колокольчик лесной.

* * *

В лесу всё знакомо; ей люб каждый прутик,

Там столько весёлых, кудрявых берёз,

Червонным ковром расстилается лютик,

Приветно головки глядят скабиоз.

* * *

Порхают, поют голосистые птицы,

Ползёт по коре золотистая тля.

Пахуче белеют цветы медуницы,

И фея смеётся – ей вторят поля.

* * *

А что там за лесом? Там странные люди.

Живут в неподвижных и дымных домах,

Они позабыли о солнечном чуде,

О песнях весёлых и ярких цветах…

* * *

Так думала фея. Раз в вечер закатный

Подёрнулось озеро белою мглой,

И фея услышала крик безотрадный,

Звучавшей последней, предсмертной тоской…

* * *

С тех пор протекло не одно уже лето;

По-прежнему ивы ведут разговор,

По-прежнему солнечным светом согреты

Поля и зелёный ковёр…

* * *

Но в глазках лазурных невольно порою

У феи мелькнёт затаённо печаль.

И сердце сожмётся неясной тоскою…

Ты что-то утратила фея … как жаль!»

Оле Шеманаевой на добрую память

От М. Переслегина. Дата отсутствует.

«Знаешь что Оля, вот в такие минуты какая сейчас и с таким самочувствием я тебе скажу: постарайся обдумывать, что ты говоришь, чтобы по возможности меньше оскорблять кого ни будь. В тот же момент когда ты будешь оскорблена, то очень резко и сильно почувствуешь, каково это подействует на других. Вот тогда ты вспомнишь тот день (суббота), что я тебе говорила и вспомни обо мне и подумай, как часто придётся мне находится в таком состоянии, потому что уж у меня такие дурацкие черты или привычки или уж право не знаю. А ведь сознание того, что ты ни чем не можешь ответить на оскорбление, признаться бесит. Да тут ещё знаешь, что и сама часто ставишь других в такое же положение. Прямо невыносимо. А ведь Олька придёт время, что сегодняшнее происшествие будет пустяком. А вот теперь в эти годы и далеко не пустяк. Это писала я. Чай узнаешь. Бежецк. 03.06.1922.»

В конце тетради тем же почерком и тем же цветом чернил сделана такая запись: «На память Ольке! Мне хотелось бы вольною птицею быть! Чтобы можно к тебе прилетать! О! Поверь! Не могу я тебя позабыть! Нинка.

Мое сердце в груди замирает, болит

Вспоминая минувшие дни.

А неведомый голос в тиши говорит.

Не жалей! Никогда не вернутся они!».

Всё от меня же.

«Летняя ночь»

Эта ночь дышит вся ароматом цветов,

Дышит негой палящей и знойной,

И полна вся чарующих, сказочных снов,

И вся страсти полна беспокойной.

В эту ночь шаловливый степной ветерок

Клёны стройные нежно ласкает,

А внизу – незабудкам лесным ручеек

Тихо песни свои напевает.

В эту ночь средь таинственных, тёмных аллей,

Освещённых капризно луною,

Прихотливые движутся тени ветвей,

Убегая куда-то толпою.

В эту ночь грезит каждый цветок о любви,

Каждый куст словно ждёт поцелуя, —

Только ива, склонив грустно ветки свои,

Грустно плачет, о чём-то тоскуя.

В эту ночь и мою одинокую грудь

Бесполезные мучат желанья, —

В эту ночь я хотела б навеки уснуть,

Позабыть и тоску и страданья!

На память от М. Яковлевой.

Стих. С.Я. Надсон.

Счастье, призрак ли счастья, —

Не всё ли равно?

Клятв не нужно, моя дорогая…

Только было б усталое сердце полно,

Только б тихой отрадой забылось оно,

Как больное дитя, отдыхая.

Я вперед не смотрю – и покуда нежна,

И покуда тепла твоя ласка,

Не спрошу у тебя я, надолго ль она,

Не капризом ли женским она рождена,

Не обманет ли душу, как сказка?..

Но за то и себя я не стану пытать,

Чтоб не вызвать сомнений невольно;

Я люблю твоим песням и речи внимать,

Мне с тобою легко и свободно дышать,

Мне отрадно с тобой и довольно

А наскучу тебе я, скажи… Не жалей

Отравить мою душу тоскою;

Мне не нужно неволи и жертвы твоей;

В жизни много и так бесполезных цепей,

Что за радость быть вечно рабою?

И простимся с тобой мы… И крепко тебе

Я пожму на прощание руку, —

Как сестре в пережитой житейской борьбе, —

И сумею без слов и упрёков судьбе,

Неизбежную встретить разлуку.

Дорогой Оле в воспоминание от А. Нечаевой. 09.05.1923 г.

Б. П. Т. (Бежецкий педагогический техникум)

«Лягушка»

Вове

Вот лягушка из болота

Скачет, вытянувши ножки, ква, ква,

Вот из лужицы на кочку,

Да за мушкою вприскочку, ква, ква.

В поле мошек, кто их знает

Языком своим хватает, ква, ква,

Скок да скок, а там подружки

Из воды кричат лягушки: ква, ква.

Больше есть ей не охота

Прыг опять в своё болото. Ква, ква.

21. 04. 1931 г. Бежецк.

Слышу ветра завыванье

И опять в душе моей,

Просыпаются желанья

И стремленья прошлых дней».

На память о днях проведенных в гимназии

От Г. Малицкой.

Венок сплетён… Ты встала у обрыва,

Шумящей струйками загадочной реки,

Грустна, задумчива, тревожна, молчалива,

С надеждой, смешанной с порывами тоски.

Кипит в груди горячее желанье

Узнать, что ждёт на жизненном пути:

Могила ль ранняя, тяжёлое страданье,

Иль радость, смех и счастье впереди?

Венок решит с шумящею рекою,

Потонет он, иль плавно поплывёт,

Ласкаясь с шаловливою волною,

Или к обрыву он обратно подплывёт.

Венок сплетён… Река перед тобою,

Но разрешить загадку не спеши.

Не лучше ль жить с загадочной судьбою?

Вот что обдумай прежде, а потом реши.

Бежецк. 1922 г. 26 июня. Н. Н.

Написано Ниной Никольской тот же подчерк и дата, что на 1-ой стр.

Милая Оля! Хотела написать тебе стихотворение на память, да не знаю какое. Напишу несколько слов, чтобы ты иногда вспоминала меня.

От О. Суслениковой.

На память Оле. Оля, ты просила меня написать, что ни будь, и вот я, исполняя твою просьбу, села писать, но искать стихотворение, какое ни будь мне некогда, да и признаться сказать, и не хочется. Я ограничусь лишь только тем, что пожелаю тебе счастья и успеха во всём. Будь счастлива Оля!

Вместо подписи закорючечка.

Другою рукой сделана приписка:

Больше всего на свете бойтесь – счастья, ибо счастливый человек похож на откормленную свинью.

1923 год.

На добрую память! «Мудреца спросили: «Есть ли такое слово, которое можно было бы исполнять для своего блага до конца жизни?» Мудрец ответил: «Есть слово ШУ, смысл этого слова такой: чего мы не хотим, чтобы нам делали, не надо делать другим».

(Китайская мудрость) Б. П. Т. А. Казаков. 23.06.1923 г.

Разлука! Какое ужасное слово,

Как много в нем муки для сердца больного,

И сколько с ним связано горя и слёз,

Разбитых желаний, оплаканных грёз…

Разлука! То слово понятно тому,

Кто любит, кто душу положит свою,

За счастье любимого им существа.

Тому лишь понятен весь ужас разлуки,

Разбитого сердца тяжелые муки,

А кто не любил никого никогда,

Тому не понятно о горькой тоске

Тому не понятен весь ужас разлуки

Разбитого сердца тяжелые муки…

Я бы рада забыть всё прошедшее,

Но с минувшим расстаться мне жаль,

В нём и счастье мое промелькнувшее

В нём и радость моя и печаль.

Желаю счастья!

А вместо подписи уже другая закорючечка.

Возможно это подпись…

Для «силы» нет последней черты! Нет предела, а есть только бесконечное устремление в беспредельную высь, бесконечное совершенствование, новые и новые победы над природой, новые постижения жизни, бесконечно разнообразной, неисчерпаемо интересной жизни! «Настоящая» жизнь, «настоящего» человека прекрасна. Прекрасна вся от восхода до заката! Прекрасна в борьбе, прекрасна в творчестве, прекрасна в любви, прекрасна и в смерти, когда человек, сделав всё, что ему нужно, что предназначено было сделать, торжественно переходит в новую форму жизни.

Наступление весны»

Вот уж снег последний в поле тает,

Тёплый пар восходит от земли,

И кувшинчик синий расцветает,

И зовут друг друга журавли.

Юный лес в зелёный дым одетый,

Тёплых гроз нетерпеливо ждёт;

Всё весны дыханием согрето,

Всё кругом и любит и поёт.

(Толстой).

Беж. Пед. Тех. 27.03.1923 г. Воронцова.

Милая Оля!

Ни одного стиха не знаем до конца. Решили написать тебе про любовь:

Только утро любви хорошо,

Хороши только первые, робкие встречи,

Трепет девственно чистой души,

Недомолвки….

Поверь – это чистая правда.

Руфа – Маруся.

Вспоминай «камчатку» и Б. П. Т.

Примечание: За этими именами, вероятно, стоят две подруги, упомянутые в книге Н. А. Грибовой «Стоят на улицах дома». Это – Руфина Михайловна Сапожникова и Мария Боткина.

М А Н Д А Т № 17. РЕШАЮЩИЙ.

Предъявитель сего Шеманаева Ольга Александровна является делегатом Волостного Съезда Советов Юркинской волости 1… –созыва.

28 февраля 1929 года

Печать Председатель Волизберкома (Максимов)

Секретарь (Баскакова)

Примечание: Вове шел 5-й год, а Гале -3-й. Маловероятно, что дети были с Ольгой Александровной в деревне, где она учительствовала. Видимо, с ними в родительском доме в Бежецке нянчилась бабушка Екатерина Николаевна, и дети видели маму и папу только по праздникам. Папа, Исаков Анатолий Михайлович, в это время работал учителем семилетней школы на станции Сонково Октябрьской ж/д.

20.09.2010 г. В книге В.И. Брагина «Так погибали Бежецкие церкви» на стр. 438 прочел интересные материалы, касающиеся Бежецких учителей. Привожу его дословно.

«29июня 1928 г. Бежецкий уездный отдел народного образования (УОНО) под грифом «Секретно» распространил рескрипт, полностью отвечающий духу Советской власти и аморальным принципам большевизма:

« Всем председателям Волисполкомов.

В среде учащих школ 1 ступени по нашему уезду есть значительный % детей служителей культа, торговцев, кулаков и др. чуждых советской власти элементов, часть из учащих этой прослойки до настоящего времени тесно связана со своими родителями, живут водной семье, а подчас даже и учительствуют в районе жительства их родителей. Все это, безусловно, мешает проводить общественно-политическое воспитание в школе. Увольнение или переброска в другие районы таких учащих является насущной необходимостью.

Поэтому УОНО просит ВИК (волостной исполнительный комитет) срочно сообщить сведения следующего характера: Фамилия, имя и отчество учащих вышеупомянутых социальных прослоек, которые живут совместно с родителями и учительствуют в местной школе.

Тоже самое: с указанием тех учащих, которые живут отдельно от родителей, но учительствуют в том же районе, где живут их родители. В сведениях должны быть указаны конкретно в каких районах и школах учительствуют данные товарищи. Тоже желательно, если ВИК даст характеристику по общественной работе этих учащих.

УОНО просит ВИК провести эту работу не позднее 10 августа, в тоже время, предприняв все меры, чтобы данная работа не получила огласки и не создала бы ненужной шумихи и панического настроения в среде учащих. Зам. зав. УОНО (Маслухин).

(ГАТО, ф. Р-213, оп.2, ед. хр. 10, л.33.)

Такие списки были составлены. Приведу, как пример, часть такого не полного списка из

Юркинской волости, который приведен в книге:

«1. Лесницкого Ник. Мих. и его жену Лесницкую учащих Польцовской школы – перевести в другую школу, как проживающих совместно со своим отцом попом. Общественной работы оба не ведут – причиной чего служит частое общение с отцом попом.

2. Перевести также Рахманову-Егорову учащую Сутокской школы, каковая является дочерью попа и учительствует от которого на расстоянии 7 верст, в то же время является женой кулака крестьянина.

3. Никитину Веру учащую Кисляковской школы, дочь попа села Пузырева…

…5. Воронцова Кон. Ив. и Воронцову Ал. Ев. оба учащие Мартыницкой школы. Лица проживающие в пределах волости с 1918г и в данной школе 6 лет, сьяшкались с быв. помещиками села Болдеево и Бойково. …Кроме того Воронцов личность волисполкому не известная по сведениям бывший офицер…

6. Комарову Глаф. Александр. учащую Ивашковской школы. Проживает совместно с попом и его сыном попом села Ивашково, как с близкими родственниками. Часто вращается в среде их.

Общественной работы не ведет совсем. Будучи зав. школой отказалась делать доклады о работе школы на пленуме сельсовета. Дочь бывшего попа села Ивашково…

Председатель Юркинского Волисполкома – Максимов.

Секретарь – Баскакова.» (ГАТО, ф. Р-213, оп.2, ед. хр. 10, л.47)

На стр. 519 обнаружил главу «Родную Юркинскую церковь ломать не дадим», в которой описывается как в разгар компании закрытия церквей Бежецкого района жители селений Юркинского сельского совета своими заявлениями и подписями сумели отстоять церковь Троицы от закрытия. Приведу несколько выдержек из этой главы.- (Стилистика архивных документов полностью сохранена – В. Брагин).

«Заявления» против закрытия церкви пошли одно за другим: От граждан деревни Задорье Юркинского с/с Кесо Горского РИКа Бежецкого округа собравши женское собрание и рассмотрев о разломке церкви виду того, что граждан деревни Задорье не оповестили о сломе церкви так что мы гражданки Просим прекратить ломать церковь так как в других Приходов Закрыть почемута. Наша церковь погост Троица Точно всем в глаза бросаетца Поетому просим оставить за нами что мы желаем восстановить свою религию рас есть свободная вера и исповедание и мы гражданки желаем чтобы была нам была свободна в церковь должны ходить виду нас отказа от церкви что мы отказались что под натиском ходили и говорили что если подпишемся то корову возьмут заналок и приходил бывший староста церковный Н. Давыдов… Прилагаем к сему заявлению Подписи рук:

Осипова, … Я. Жуков, Ольга Юлина (возможно – Югина), У. Тишкова, Тишкичева, Ирина Чекалкина, А. Болякова, П. Никифорова, Настасья Робина, Палагея Лисичкина, Морозова, Кулакова А. … (ГАТО, ф.214, оп.6, ед. хр. 12, л.455).

К «Заявлению» граждан деревни Задорье приложены и «Подписи верующих дер. Горки»:

Прасковья Шеманова, Татьяна Тарасова, Анисия Ильинична Шаманова, Александра Сергеевна Шаманова, Александра Ив. Арсеньева, Афимья Воронова, Марья Сырова, Наталья Пшеничкина, Анастасия Ефремова, Егор Шаманов, Соколова А.К. 17человек. (Там же, л. 456).

…Здесь же «Список» из Кулигино: «все желаем, чтобы церковь не ломать…» А. Кириллова, Анна Зорина, Агрипина Смирнова, Пелагея Васильева, Сидорова Пелагея, Сидорова Иринья, Клементьева Татьяна… Председатель(собрания) – Анна Смирнова.

Помощник – Евдокия Лямцева.

Секретарь – Анна Релина. 17 марта 1930 г.

(Там же. л. 457 – 458).

В подшивке архивных документов находятся также «Списки» тех, кто «за» церковь из деревень Нивы и Скрипки, из села Юркино…».

Перечисленные в тексте деревни находятся вблизи от села Юркино (Задорье – 1,5 км., Нивы – 2,5 км., Скрипки – 2,5 км., Горка – 3 км., Кулигино – 5 км.). Вероятнее всего дети этих женщин ходили в школу села Юркино, где работала и учащая Ольга Александровна Шеманаева.

Какую позицию могла занимать молодая учительница, дочь живописца, который, возможно, не очень давно расписывал церковь Троицы, и которого знали местные жители? Очень бы хотелось найти ответ на этот вопрос, видимо, я тоже, участник этих событий хотя и в возрасте 7-и месяцев (под сердцем у мамы).

Размышляя над прочтенным в книге В.И. Брагина и сопоставляя опубликованные в ней документы с приведенными выше фактами из жизни О.А. Шеманаевой прихожу к мнению, что Ольга Александровна могла оказаться в гуще событий Юркинской волости и для прояснения этого вопроса необходимо тщательное изучение архивных документов, упомянутых В.И. Брагиным в книге.

К вопросам, которые меня беспокоят!

Попробую изложить коротко события (книга В.И. Брагина) и факты (выписки из документов которые я имею). В феврале – марте 1930 г. в Бежецком округе на почве проводимой политики изъятия драгоценного церковного имущества, закрытия и разрушения церквей, политики ликвидации кулачества и всеобщей коллективизации, произошли выступления (бунты) в Сандовском, Молоковском, Краснохолмском, Сонковском и др. районах.

Инициаторами выступлений были женщины, которые требовали вернуть и восстановит церкви, выселить всех коммунистов, закрыть коммуны и колхозы и т.д. Здесь власти наводили порядок силой, так как выступления были расценены как антисоветские.

В селе Юркино женщины написали заявление, в котором ссылаясь на Конституцию, где гарантировалась свобода вероисповедания, требовали прекратить разрушение церкви и вернуть ее приходу. Вероятно, необходимость в требованиях женщин ссылки на Конституцию была подсказана им кем-то из грамотных, образованных людей. Эта ссылка на Конституцию привела к тому, что сила здесь не применялась, и было принято решение – церковь вернуть приходу.

Во всех случаях выступлений женщин Окружной комитет ВКП (б) требовал от прокуратуры и ОГПУ: «Приступить к изъятию из пораженных кулацкими выступлениями селений всех выявленных руководителей, организаторов и вдохновителей движения». (ТЦДНИ, ф.251, оп.1, ед. хр.35, л.292)»

Ольга Александровна в это время работала учительницей в школе села Юркино и имела мандат делегата Волостного Съезда Советов Юркинской волости 1-го созыва от 28 февраля 1929 года, что может говорить о ее авторитете у руководства и жителей волости.

7 июня 1930 г. у Ольги Александровны рождается третий ребенок – сын Борис.

Анатолий Михайлович в это время (по записи в трудовой книжке с 01.04.1928 по 25.07.1930 г.) работал учителем в Сонковской школе, одновременно исполняя должность директора школы.

В июне месяце Анатолий Михайлович уезжает в Ленинград и 25 июня приступает к работе на фото бумажной фабрике «Возрождение» (по трудовой книжке с 25.07.1930 по 28.10.1930 г.).

В конце 1930 г. мама с тремя детьми тоже приезжает в Ленинград. Вот, пожалуй, здесь главный вопрос – Что случилось в семье, почему такой срочный и, видимо, не запланированный переезд? Вероятнее всего родителям грозила опасность ареста за участие в «бунтах».

Такое предположение можно подтвердить выдержкой еще из одного документа обнародованного в книге В.И. Брагина: «Из документов Бежецкого РК ВКП(б) горько-памятных 30-х г.г. «Справка. Вражеские действия и ликвидация последствий вредительства в районе.

…Ликвидирована и разоблачена крупнейшая контрреволюционная организация возглавляемая епископом Козыревым Григорием, состоявшая из числа наиболее контрреволюционного элемента б.(огатых) людей (попы, генералы, торговцы, кулаки, монахи и др. своры), которая ставила своей задачей организацию сопротивления населения к закрытию церквей, срыву коллективизации, развалу колхозов, распространение провокационных слухов о войне, клевета на сталинскую конституцию и сеяние среди контрреволюционных кругов террористических настроений. Своей контрреволюционной деятельностью эта группа антисоветских людей с успехом использовала 50 чел. монахинь города и села. Монахини специально посылались по городу и окружающим селам для сбора сведений и распространения антисоветских слухов о гибели Советской власти. Активность этой контрреволюционной группы не замедлилось сказаться на быстром росте числа верующих в районе и в особенности за счет молодежи. (ТЦДНИ, ф. 250, оп. 1, ед.хр. 518, св.33, л 63 – 66)».

В этот период в доме Александра Дмитриевича Шеманаева проживали 2 или 3 монахини из закрытого Бежецкого женского Благовещенского монастыря, которые принимали участие в моем крещении в июне 1930 г. Купцы Шеманаевы, да вероятно, и живописец Александр Дмитриевич до своей кончины, общались со священниками Козыревыми.

Кто из священников и где провел таинство моего крещения, мне не известно. С уверенностью только могу сказать, что Шеманаев Александр Дмитриевич был хорошо знаком со священником Иоанном Николаевичем Постниковым. Брат Александра Дмитриевича, Николай Дмитриевич был прихожанином Богословской церкви, где служил Постников И.Н. На поминках Николая Дмитриевича в 1905 г. присутствовали и беседовали меж собой Александр Дмитриевич и Иоанн Николаевич, о чем есть вспоминание Антонины Николаевны Шеманаевой, дочери Николая Дмитриевича.

Был знаком с И.Н. Постниковым и мой отец Анатолий Михайлович, так как принимал у него под свое управление Бежецкий городской архив в 1927 г. и хорошо отзывался о нем, когда сдавал дела Борису Петровичу Тарасову (Бежецкий краевед).

Моя мама была крещена в Богословской церкви священником Иоанном Постниковым с псаломщиком Михаилом Войновым.

Знали И.Н. Постникова, и моя мама и ее сестра Аня (моя крестная мама), которые училась в Бежецкой женской гимназии, т. к. Иоанн Николаевич был законоучителем в этой гимназии и председателем ее попечительского Совета.

Таинство крещения И.Н. Постников проводил и после революции. Об одном из них он упоминает в своем дневнике 7 февраля 1918 г.» В 3 часа крестил младенца бывшего (купца) из здешних мещан Полякова. Кумом был солдат из мещан же Дурандин, как потом оказалось, член Совета и самый ярый большевик».

Выписка из Личной карточки Исакова А.М. к родословной Исаковых.

«Брак с Шеманаевой Ольгой Александровной зарегистрирован в 1923 году в городе Бежецке Тверской губернии.

Ее родители: Отец – Шеманаев Александр Дмитриевич, живописец, родился в 1848 г., скончался в городе Бежецке 1 августа 1919 г.

Мать – Исаева Екатерина Николаевна, крестьянка, родилась 08.11.1864 г., скончалась в Бежецке 30 декабря 1943 г.

Ольга родилась в г. Бежецке, в доме № 5, построенном на средства отца, на Заовражной (Милицейской, Радищева) улице, 23 июля 1904 г.

В 1930 году Ольга с детьми уезжает в Ленинград к месту работы мужа и проживала с ним до развода в 1945 г. Последние годы проживала по адресу: г. Ленинград, Калининский район, проспект Мечникова, д. 9. кв. 58. Скончалась 17 декабря 1983 г. после длительной болезни. Диагноз – ишемическая болезнь сердца. Кремирована и захоронена на кладбище Крематория, пантеон №5. Физическое и психическое состояние за весь период жизни отмечалось как нормальное.

При рождении была крещена в православной церкви, но относила себя к неверующим, похоронена без церковных обрядов. В политических партиях не состояла.

О крещении Ольги имеется подлинный документ на официальном бланке со шрифтом Славянской вязи. На титульном листе бланка: «Выпись из Метрической Книги. Часть первая. О родившихся за 1904 г. Выданная причтом Иоанно-Богословской г. Бежецка церкви на предмет поступления в учебное заведение. Прямоугольная печать» Паспорт выдан в 1923 г.»

На внутреннем развороте бланка: «Герб России с текстом на ленте под ним «Московской Сунодальной типографии»«. Оглавление таблицы «Выпись из Метрической книги, часть первая, о родившихся, за 1904 год».

В первой графе: «Счет родившихся, мужского пола – … , женского пола – 5.

Во второй графе: «Месяц и день рождения: июль 9 (по старому стилю), крещения 12».

В третьей графе: «Имена родившихся: Ольга».

В четвертой графе: «Звание, имя, отчество и фамилия родителей, и какого вероисповедания: Бежецкий мещанин Александр Димитриев Шеманаев и законная его жена Екатерина Николаева, оба православного вероисповедания».

В пятой графе: «Звание, имя, отчество и фамилия восприемников: Бежецкого мещанина Василия Дмитриева Шеманаева жена Александра Яковлева Шеманаева».

В шестой графе: «Кто совершал таинство крещения: Иоанно-Богословской церкви священник Иоанн Постников с псаломщиком Михаилом Войновым»

В седьмой графе: «Рукоприкладство свидетелей по желанию: Z» .

Далее следуют: Церковная печать, надпись с подписями и штамп: «1915 года Августа 7 дня. Точность выписи свидетельствуем Иоанно-Богословской Бежецка церкви: Священник И. Постников, дьякон Михаил Войнов». Штамп: Паспорт выдан 9 VII 1923 г. сроком на 1 год Бежецкой милицией. Зав. Паспортным отделом. Подпись неразборчива.

Имеется также копия с этого документа в конце, которой имеется текст: «Настоящая копия с подлинника ея верна. Удостоверяется Народным судом 1 района Бежецкого уезда. Канцелярский сбор 20р. получен квитанция № 447/59. Народный судья 1 района М. Журавлев. 21 августа 1922 г. № 192.

Из этих двух документов следует, что в 11лет (1915 г.) Оле потребовалась Выпись из церковной метрической книги для поступления в Бежецкую женскую гимназию. В августе 1922 г. копия этой Выписи потребовалась для поступления в Бежецкий педагогический техникум. В 1923 г. на основании подлинника Выписи был выдан в 19 лет первый паспорт. Он потребовался для выезда из Бежецка и поступления на работу в школу какой-то из волостей Бежецкого района.

Окончила Бежецкую Женскую Гимназию в 1922 г. и Педагогический техникум в 1923 г. с дипломом учителя сельской школы. Работала в школах Бежецкой волости. В Ленинграде работала на ОХК, а с 1941 по 1957 г. управляющим домохозяйства №60 на Новом Рабочем поселке. С 1957 по 1959 г. не работала по болезни. С 1959 г. на пенсии.

Их дети: Владимир, родился 04.07.1924 г. в Бежецке, погиб в боях за город Опава в Словакии 26 апреля 1945 г.

Письмо Исполнительного комитета ордена Ленина союза обществ Красного Креста и Красного Полумесяца №554337/30 от 18.02.1986 г. Москва, К-31,Кузнецкий мост,18/7: «Чехословацкий Красный Крест, куда мы обращались по вопросу наведения справок о сохранности могилы Вашего брата Исакова Владимира Анатольевича, 1924 г. рождения, погибшего 26 апреля 1945 г. на территории Чехословакии сообщил нам, что его фамилия внесена в списки советских воинов, захороненных на советском воинском кладбище в городе Опава ЧССР. Списки хранятся в Районном Национальном Комитете г. Опава».

«Интернет» Донесения о безвозвратных потерях. Источник информации: ЦАМО. «Именной список безвозвратных потерь личного состава по 336 стрелковой, Житомирской, ордена Суворова 2-ой степени дивизии. Дополнительный.

«21. Исаков Владимир Анатольевич. Воинское звание – Гвардии Старший сержант. Должность – командир отделения. Партийность – член ВЛКСМ. Год рождения – 1924. Какой местности уроженец – Ленинград. (Ошибка – г.Бежецк). Каким РВК призван – Красногвардейским РВК г. Ленинграда.* Когда и по какой причине выбыл – 26.04.1945 г., убит. Где похоронен – деревня Комарово братская могила. Ближайшие родственники – Мать, Исакова Ольга Дмитриевна (ошибка в отчестве). Где проживает – г. Ленинград, Новый Рабочий поселок, дом 16, кв. 4.»

Галина, родилась 31.08.1926 г. в Бежецке.

Борис, родился 07.06.1930 г. в Бежецке.

Нина, родилась в 1932 г. в Ленинграде, умерла в 1936 г. от скарлатины в Бежецке.

Фотографий Нины не сохранилось. Остался в памяти образ очень симпатичной малышки в розовом платьице, идущей по тропинке к дому с мамой. Был какой то праздник.

*) Здесь допущена тоже некоторая неточность. Повестка о призыве из Красногвардейского РВК г. Ленинграда была выслана родителями в село Киверичи Бежецкого р-на, где в это время жил Вова у Елены Александровны Шеманаевой. С этой повесткой Вова отправился в Бежецкий райвоенкомат, где и был оформлен призыв в армию и направление в школу младших командиров г. Орехово-Зуево.

* * *

Далее – читать Примечания Бориса Анатольевича Исакова к Главе 6 труда братьев Шеманаевых

Перейти в начало книги Бориса Анатольевича Исакова «Генеагенезис Шеманаевых»


1911 г. Москва	1939 г. Ленинград

1952 г. Вологда


Текст таблички на левой могиле Шеманаев Александр Дмитриевич 06.12.1848 ÷ 01.08. 1919 Шеманаева Екатерина Николаевна 07.12.1864 ÷ 01.01.1944 Шеманаев Арсений Александрович 09.11. 1888 ÷ 20.04.1970	Текст таблички на правой могиле Шеманаев Алексей Александрович 21.02.1892 ÷ 20.06.1930 гг. Шеманаева Елена Александровна 09.05.1897 ÷ 15.04.1978 гг.

БежецкийКрай

«Уважение к минувшему – вот черта, отличающая образованность от дикости» (А. С. Пушкин)

Борис ИСАКОВ