БежецкийКрай

БЕЖЕЦКИЕ ДВОРЯНЕ МАСЛОВЫ

(Алексей Николаевич Бежецкий)

*  *  *

Деревня Олохово, что стояла несколько веков в истоках речки Сиглины в северной части Бежецкого Верха, в 2001 году исключена из учётных данных Бежецкого района по причине отсутствия в ней жителей. Но она известна тем, что была родовым имением дворян Масловых, прославившихся на военном и литературном поприщах.

Николай Александрович Маслов (1808–1872) во время героической обороны Севастополя в Крымской войне командовал в чине генерал-майора Олонецким пехотным полком. Прибыв в Севастополь 25 июля 1855 года, полк участвовал в сражении на Чёрной речке, а с 5 по 27 августа в составе гарнизона Севастополя защищал 2-й бастион и прилегавшую к нему куртину (земляной вал).

24 августа в 5 часов утра противник начал шестую, последнюю и самую разрушительную, бомбардировку осаждённой крепости, продолжавшуюся три дня. Лев Толстой, участник этих событий, отразил их в «Севастопольских рассказах»: «Однако, второй бастион уже совсем не отвечает, — сказал гусарский офицер, сидевший верхом, — весь разбит! Ужасно!» Военный историк Алексей Маслов, сын генерала Маслова, писал в 1900 году в книге «История крепостной войны»: «Вместо укреплений виднелся разрытый котлован, покрытый обломками боевых материалов — станков, орудий, платформ, осколками снарядов и истерзанными телами храбрых его защитников. Удерживать эти укрепления более не было никакой возможности».

Неприятель возобновил 27 августа убийственную канонаду, а в 12 часов дня против 1800 изнурённых русских солдат на 2-й бастион двинулось 7400 французов. Сергеев-Ценский писал в романе «Севастопольская страда»: «Две роты Олонецкого полка — всего сто тридцать человек — не успели разрядить по наступавшим свои ружья и встретили неприятеля в штыки. Эти две роты погибли, окружённые со всех сторон… они бились штыками, — один против пяти-шести, но за это короткое время успел построиться батальон забалканцев и кинуться на противника… Малый редан /2-й бастион. — В.В./ отбил французов блестяще, вписав этим одну из славных страниц в историю севастопольской обороны». Но в этот день наши войска всё же оставили город.

На Северной стороне Севастополя, на высоком красивом холме расположилось Братское кладбище. Здесь хоронили воинов, погибших в дни обороны. На наружной стене слева от входных дверей в храм укреплена плита, на которой сообщается, что Олонецкий пехотный полк потерял убитыми 1608 человек, а внутри, справа от входа, на ближней к алтарю доске перечислены имена погибших. За геройскую оборону 2-го бастиона 27 августа все четыре батальона Олонецкого пехотного полка были награждены Георгиевскими знамёнами с надписью «3а Севастополь в 1854 г. и 1855 г.», а командир полка генерал-майор Николай Маслов — орденом Св. Владимира с мечами.

У генерала-бежечанина было два сына. Старший, Николай (1846–1912), окончил Военно-юридическую академию и с 1882 года занимал должность военного прокурора Петербургского военно-окружного суда, а в 1892–1905 годах был главным военным прокурором русской армии и начальником Главного военно-судного управления. С 1905 года до самой кончины генерал от инфантерии Николай Николаевич Маслов состоял членом Государственного совета Российской империи.

И всё же наибольшую известность приобрёл младший сын севастопольского героя — Алексей Николаевич. Он родился 19 сентября 1852 года в Варшаве, где тогда стоял, охраняя цитадель, Олонецкий пехотный полк, которым командовал отец. Раннее детство Алексей провёл с матерью в бежецком имении Олохово (отец воевал), а в 10-летнем возрасте был отдан в столичный 1-й кадетский корпус. Затем он окончил военную гимназию и Николаевское (т.е. имени императора Николая I) инженерное училище.

Службу Алексей начал подпоручиком в 1-м Кавказском сапёрном батальоне. В его составе он участвовал в походе 1873 года против Хивинского ханства под началом легендарного генерала Михаила Дмитриевича Скобелева, с которым был знаком лично. Маслов в самом начале похода заведовал на полуострове Мангышлак на азиатском побережье Каспия постройкой пристаней для войск, прибывающих по морю с Кавказа, и проявил смекалку, знания и отвагу. Когда Мангышлакский отряд вступил в пределы ханства, Маслов занялся постройкой мостов и переправ через многочисленные арыки и соорудил переправу через рукав Амударьи.

Его однополчанин князь Алиханов-Аварский писал в дневнике: «…молоденький сапёрный офицер Маслов, которого все называют «отрядным соловьём»… Он страстный поклонник Оффенбаха и, хотя с грехом пополам, поёт, и главное неутомимо, почти весь каскадный репертуар». Но Маслов умел не только петь, но и воевать, за боевые отличия в этой кампании он был награждён орденом Св. Станислава 3-й степени с мечами и бантом и произведён в поручики.

По возвращении в Петербург Алексей Николаевич поступил в Николаевскую инженерную академию, с которой с тех пор (с перерывами на участие в войнах) оказалась связана почти вся его жизнь. Ещё до окончания академии он был откомандирован в 1876 году к своему сапёрному батальону и участвовал в Русско-турецкой войне на Кавказском театре военных действий — при блокаде Карса, в сражениях при Зивине и на Аладжинских высотах. Во время ночной атаки на Эрзерум 27 октября 1877 года Маслов командовал сапёрной ротой и был контужен. За боевые отличия он был произведён в штабс-капитаны и удостоен ордена Св. Владимира 4-й степени с мечами и бантом.

Вновь вернувшись в Петербург, наш земляк окончил в 1879 году по 1-му разряду Николаевскую инженерную академию, а через год, уже в чине капитана, был включён в состав Закаспийского отряда для участия в военной экспедиции в Ахал-Текинский оазис. Сначала он находился в распоряжении генерала Анненкова при постройке Закаспийской железной дороги, где действовал совместно со своим земляков-бежечанином князем Михаилом Хилковым, будущим министром путей сообщения России.

В дальнейшем опытный офицер-сапёр руководил инженерными работами на центральном участке осадной позиции при штурме крепости Геок-Тепе и лично занимался устройством подкопа и закладкой мины, взрыв которой вызвал обвал крепостной стены и послужил сигналом к штурму. Об этом сохранились воспоминания очевидцев.

Подполковник Уральского казачьего войска Гуляев: «Ну, казачки, — сказал Маслов стоявшей сотне, — вот через 40 секунд взорвём стену». Настало томительное ожидание. Полагали, что будет страшно оглушительный гром. Но вот среди артиллерийской канонады раздался особенный какой-то подземный глухой удар, земля под ногами заколебалась, и громадные глыбы стены поднялись к небу. Некоторые видели в этой земляной массе взлетевших людей».

Доктор Щербак: «Земля дрогнула… глухой подземный шум… и гигантский сноп земли, камней и глины высоко взвился к небу, унося с собой часть крепостной стены… Образовался широкий удобовосходимый обвал… Орудия, на минуту смолкнув, гремят снова… и масса чугуна несётся на северный фас крепости… Бурные волны криков «ура»! повисших в воздухе, сливаются с общим гулом… В густых облаках дыма и пыли, застилавших прилегающую местность к обвалу, быстро мелькают чёрные фигуры… с охотниками ширванцы и сапёры; во главе последних капитан Маслов». За отличия во время осады Геок-Тепе Маслов был награждён Золотой шашкой с надписью «За храбрость», некоторое время он состоял комендантом крепости.

После возвращения в Петербург наш земляк поступил в 1883 году преподавателем в Николаевскую инженерную академию, дослужившись ко времени увольнения в запас в 1910 году до чина генерал-лейтенанта. Его военные заслуги были отмечены ещё семью русскими орденами. В Первую мировую войну сапёрный талант Маслова был вновь востребован, и он был откомандирован в распоряжение военного министра, а 27 июля 1917 года произведён в инженер-генералы с увольнением от службы за болезнью.

Военный историк Алексей Маслов хорошо известен специалистам как автор книг «Завоевание Ахал-Теке. Очерки последней экспедиции Скобелева» (1882), «Карс. 1877–1878 гг. Очерк военных операций» (1893), «Заметки об осаде Бельфора» (1897), «Заметки об осаде Карса» (1897), «История крепостной войны» (1900) и составитель выходившего двумя изданиями тома «Приказы Скобелева» (1882; 1912). Практически из всех военных экспедиций он посылал в столичные газеты и журналы заметки о ходе боевых действий и героизме русских воинов.

Художественные произведения Алексей Маслов писал под псевдонимом «Бежецкий». Сборник «Военные на войне. Святочные рассказы» (1885) принёс ему известность. После прочтения сборника Чехов писал Суворину:«Мне Бежецкий положительно нравится… Его «Расстрелянный» гораздо лучше тургеневского «Жида», а судя по остальным рассказам, он, если бы захотел, был бы тем, чего у нас на Руси недостаёт, т.е. военным писателем-художником». Это написано в годы расцвета таланта Льва Толстого! Впрочем, сам Толстой однажды признался, что рассказы Бежецкого сильнее батальных сцен в «Войне и мире», и будь они созданы раньше, он бы писал по-другому.

Бежецкий и Чехов познакомились в 1886 году и очень симпатизировали друг другу. Вот извлечения из письма Антона Павловича Алексею Николаевичу из Москвы в Петербург от 7 апреля 1888 года. Так доверительно и тепло, с мягкой самоиронией и откровенными оценками людей, он писал только очень близким ему по духу людям:

«Добрейший Алексей Николаевич!

Пока я ещё не уехал, отвечаю на Ваше письмо… Письма от Гольцева Вы не получите. Почему? Если хотите, то я не скрою от Вас: все эти Гольцевы хорошие, добрые люди, но крайне нелюбезные. Невоспитаны ли они, или недогадливы, или же грошовый успех запорошил им глаза — чёрт их знает, но только письма от них не ждите. Не ждите от них ни участия, ни простого внимания… Только одно они, пожалуй, охотно дали бы Вам и всем россиянам — это конституцию, всё же, что ниже этого, они считают несоответствующим своему высокому призванию… Ну их к лешему!..

У Вас в кармане только три рубля, а у меня целых триста!.. Но так как эти деньги спрятаны сестрой для переездки на дачу, то я теперь сижу на бобах и питаюсь одной только славой. Что касается Вашего страха перед сюжетами, то излечить его трудно. Принимайте Kalium bromatum. Я тоже не доверяю своим сюжетам. Мне почему-то кажется, что для того, чтобы верить в свои сюжеты и мысли, нужно быть немцем или, как Баранцевич, быть женатым и иметь 6 человек детей.

Я советовал Вам писать комедию и ещё раз советую. Она вреда Вам не принесёт, а доход даст. Мой «Иванов», можете себе представить, даже в Ставрополе шёл. Что же касается исполнения, то бояться Вам нечего. Во-первых, у Вас прекрасный разговорный язык, во-вторых, незнание сцены вполне окупится литературными достоинствами пьесы. Только не скупитесь на женщин и не давайте воли Вашей селезёнке.

Какое, однако, я Вам длинное письмо намахал! Ужасно хочется бездельничать, и рад случаю, чтобы написать кому-нибудь письмо или пошляться по улице…

Имею честь быть с почтением, извините за выражение, начинающий писатель

А. Чехов».

Писатель Бежецкий выпустил несколько сборников рассказов, где наиболее талантливы, как и прежде, те, где он пишет на военную тему. Прекрасно владея испанским языком, он перевёл пьесы Лопе де Вега «Собака садовника» и «Сети Фенизы», после путешествия по Испании издал интереснейший сборник «Путевые наброски. В стране мантильи и кастаньет» (1884), написал на вечный Дон-Жуановский сюжет драму «Севильский обольститель», с успехом поставленную в 1890 году в Малом театре.

В конце XIX — начале XX веков он отдал дань модному жанру — «таинственным» рассказам, в которых описывались различные сверхъестественные феномены, в том числе спиритизм, привидения и прочее. Сборник этих рассказов «Неведомое» выдержал в 1914 году три издания.

Революцию 65-летний генерал встретил уже в отставке, и большевики его, видимо, сначала не тронули. Когда Максим Горький организовал под эгидой издательства «Всемирная литература серию «Инсценировка истории культуры», Алексей Николаевич написал для неё пьесу из средневековой истории Нидерландов «На заре освобождения» (1919), на которую отозвался доброжелательной рецензией Александр Блок.

Отважный боевой офицер, военный историк и талантливый писатель Алексей Николаевич Маслов-Бежецкий скончался в Петрограде в 1922 году. Обстоятельства кончины и место захоронения пока не выяснены.

В Российском государственном архиве литературы и искусства в его личном фонде хранятся письма от 28 друзей, знакомых и коллег — писателей, издателей, актёров, военных. В краеведческом отношении большой интерес представляют 10 писем к нему его тёзки, будущего военного министра России торопчанина Алексея Николаевича Куропаткина, с которым они вместе воевали под командованием генерала Скобелева.

© Вячеслав ВОРОБЬЁВ
г. ТВЕРЬ, 2015